Прощание с «Императрицей»

Полевая радиостанция, обслуживающая командование Приморского отряда Кавказской армии, в самом деле никак не предназначалась для альпинистских приключений. Полевая – это вам не горная, да и в диком поле грузовичок, в котором она размещалась, раскатывал не очень. Всё по дорогам и дорогам, да и то выбирал, где поровнее и посуше. И такого, чтобы остаться без постоянной собственной связи, ни командир Приморского отряда, ни его штаб ни за что бы не допустили.

– А на горки вроде тех, что у нас по дороге к Трапезунду (так впервые прозвучало название конечного пункта наступления), разве что хорошая вьючная лошадка заберётся, вслед за моими казаками, – продолжил Владимир Платонович.

– Вьючная? То есть со вьюком? – вдруг переспросил младший по званию из присутствующих на совещании мичман Савостин, старший радист «Ростислава».

– Да хоть с двумя, – отозвался кто-то из казачьих офицеров. – Кони у нас крепкие.

– Это к чему вопрос? – нахмурился каперанг Сергей Петрович Римский-Корсаков, недовольный тем, что мичман встрял в обсуждение, не испросив позволения у старших по званию, да и вообще не большой сторонник вольного словопрения, хоть и в военное время.

Савостин покраснел, но сказал чётко, адресуясь, правда, не к Римскому-Корсакову, а к собственному командиру:

– Если позволите, выдвину такое соображение, что можно собрать небольшую передающую радиостанцию для корректировщика. С вашего позволения, соберу – из наших запасных частей. Во вьюк поместится.

– Собирай, – кивнул каперанг Савинский. – А пока поработаем по старинке. Вы готовы, господин лейтенант?

Вопрос был адресован непосредственно Вадиму Иванову.

– Так точно, ваше превосходительство. Если мой командир не возражает.

Капитан-лейтенант Рогачёв не возражал, но спросил, не помешает ли только-только залеченная нога лейтенанту Иванову карабкаться по кручам.

Вадим как мог твёрдо уверил, что не помешает, но в дальнейшем с благодарностью принял помощь от казаков, которые выделили ему низкорослую лошадку, приученную к горной службе.

…И в тот же вечер началось оборудование наблюдательного пункта, откуда подступы к речке Архаве были видны как на ладони. Назавтра, 5 февраля, в первый день наступления у реки Архаве, по целеуказаниям от лейтенанта Вадима Иванова и казацкого есаула, очень толкового артиллериста с немного забавной фамилией Колечко, линкор «Ростислав» выпустил почти сотню снарядов главного калибра и три сотни среднего. Очень даже неслабого среднего калибра – 152-миллиметровые, шесть дюймов. Трехдюймовки полевых батарей были хороши в ближних столкновениях – когда у них достаточно снарядов.

Точно наведённые мощные орудия линкора и канонерок «Донец» и «Кубанец» сметали один за другим турецкие укрепления.

Как правило, огневого налёта было достаточно, чтобы все уцелевшие турки отступали, чтобы не сказать – бежали, и приморцы продвигались вперёд. Иногда – на версту, а иногда и больше – и почти всегда без потерь. Османы отступали всё дальше, уже за бурную, но неширокую Архаве, – но оружия не бросали и постарались закрепиться у реки Вице. Вот там пришлось задержаться на целый день: пехота перегруппировывалась, линейные части и батареи пополняли боеприпасами, а моряки обустраивали новый пункт координации огня корабельной артиллерии.

К тому времени мичман Савостин выполнил своё обещание и даже перевыполнил: в жестяном корпусе неизвестного происхождения, но вполне подходящих для вьюка габаритов, помещалась целая рация, то есть приёмник и передатчик. Лейтенант Вадим Иванов, естественно, знал морзянку и умел работать на ключе, но от услуг присланного с драгоценным подарком радиотелеграфиста с «Ростислава» не отказался.

Тем временем эсминцы продолжали боевые операции. «Стремительный» подошёл к Вице – следующей цели наступления Приморского отряда – и обстрелял позиции и батареи турок. Османам стало не до сооружения новых узлов обороны: восстановить бы старые, разрушенные точными попаданиями. Вскоре к «Стремительному» присоединился и «Строгий» (после того как отогнал в Батуми захваченную фелюгу с тремя десятками турок, собравшихся бежать подальше от наступающих гяуров).

Теперь надо было поменять расположение поста наблюдения и корректировки артогня. Вадим Иванов, альпинистский опыт которого доселе ограничивался холмами и тропинками между скал Гераклейского полуострова, с досадой обнаружил, что спускаться с горы куда как сложнее, чем подниматься на неё. Тем более, если нога всё ещё напоминает о драматических моментах боя у мыса Сарыч.

Несколько дней ушло на выбор места нового наблюдательного пункта и на обсуждение того, что удалось, а что хорошо бы исправить во взаимодействии флота и сухопутных войск.