Прощание с «Императрицей»

Шла подготовка к наступлению и на берегу, и в море. Наконец, 15 февраля, начался штурм. Видимость была хорошей, взаимодействие и корректировка огня стали ещё лучше. Корабли не просто поддерживали прорыв турецких позиций, а добились такой плотности и точности огня, что сопротивление турок оказалось совсем недолгим. К обстрелам подключились и эсминцы, благо глубины начинались близко от берега, и в ход иногда пускали не только орудия, но даже пулемёты. К утру 17 февраля район реки Вице был очищен от турок, благодаря чему русские войска весь день продолжали наступление, почти не встречая сопротивления.

В какой-то момент второго дня, когда корабельные канониры на время прекратили огонь, есаул Колечко окликнул Вадима:

– Ваш благородь, в море кто-то дымит: не вражина ли какой на наши головы плывёт?

Вадим отвлёкся от упоительной картины разгромленных позиций и убегающих турок и посмотрел на северо-запад, в море.

В 24-кратный морской бинокль были ясно видны не просто дымы корабельных труб, а двухтрубный красавец линкор и три эсминца типа «Новик», неспешно крейсирующие вдоль побережья.

– Не вражина. Наши. Её величество «Императрица Мария».

Естественно, корректировщика во время боевой работы никто не известил о том, что с утра 16 февраля Батумский отряд кораблей с норд-веста прикрывался линейным кораблем «Императрица Мария» и миноносцами. Зато увидеть не просто дальние дымы, а линкор-дредноут со свитой мог только Вадим: его НП расположился на почти двухкилометровой высоте.

Увидел его Вадим и какое-то время, пока позволяла обстановка, любовался величавым ходом дредноута. И не предполагал ещё, что вскоре их судьбы, лейтенанта и линкора, окажутся связанными…

Черноморская хроника

С 7 час. 16 февраля Батумский отряд кораблей с норд-веста прикрывался линейным кораблем «Императрица Мария» и миноносцами «Лейтенант Шестаков», «Беспокойный» и «Поспешный», крейсировавшими между меридианами Ризе и Вице в расстоянии 20–30 миль от берега…

Приморцам удалось продвинуться почти до реки Биюк-Дере, но там передовые части натолкнулись на особенно мощные, сооруженные, по-видимому, без поспешности, заранее, укреплённые позиции турок. На стороне османов был и рельеф местности: ближние подступы к реке представляли собой плато, с которого все, кто приближался с севера, видны были как на ладони. А на востоке плато упиралось в подножье крутых гор юго-западного отрога хребта Понтийский Тавр.

От мысли штурмовать противника «в лоб» отказался не только штаб генерала Юденича, но и бравый генерал Ляхов. То, что наступательная операция пока что обходилась малой кровью, – это вам не оборона последних рубежей, когда уже и отступать-то некуда, – не могла не радовать командира Приморского отряда, и немного приучило его к мысли, что наступление должно быть именно таким. Сравнительно ведь небольшое соединение Приморский отряд: два полка с приданными небольшими частями, так что в нём, что называется – каждый штык на счету. И на пополнение рассчитывать не приходилось.

Уповать только на корабельную артиллерию тоже не следовало: турецкие укрепления по всему плато занимали большой, пятикилометровый участок по фронту и простирались почти на три километра в глубину, и были там – видели это в бинокли и с суши, и с моря – не только несколько рядов траншей, но и доты, оборудованные пулемётные гнёзда. А сразу за неширокой речкой – артиллерийские батареи.

Решением стала высадка небольшого (такие называли «тактическими») десанта – благо у самого берега и в устье Биюк-Дере глубины были небольшими и дно сравнительно ровным.

Не раз и не два помянув добрым словом купца Эльпидифора Парамонова, предоставившего с началом войны Черноморскому флоту несколько своих не слишком быстроходных, но мелкосидящих и ёмких каботажных судёнышек (их так и стали называть – «Эльпидифорками»), на них и на транспорт «Корнилов» погрузились моряки и казаки. С наступлением темноты десантники высадились в тылу у турок. Огонь корабельной артиллерии своевременно перенесли от места высадки десанта в глубь укреплённых позиций, так что высадка прошла практически без потерь.

Десантников было едва ли не вдесятеро меньше, чем неприятеля, всего два батальона, но эффективность оказалась чрезвычайной. Густой винтовочный и пулемётный огонь, слепящие корабельные прожектора, частые разрывы гранат в тылу, а чуть подальше – огненный вал разрывов тяжёлых снарядов, – совершенно расстроили турецкую оборону. К утру весь бывший свой укреплённый район турки оставили – и его тут же заняли войска Приморского отряда Кавказской армии.

На следующий день, 7 марта, тактический десант в том же составе был высажен в Мепавари неподалеку от города Ризе, и с не меньшим успехом: город был захвачен.

Там, в Ризе, отогнав турок ещё на десяток вёрст к западу, начали оборудовать временный военный порт. Через неделю он уже считался передовой базой Батумского отряда.