Прощание с империей

Именно лейб-гвардии Семёновский полк блестяще и весьма эффективно выполнил карательную функцию при подавлении декабрьского вооружённого восстания в Москве в 1905 году. Жестокие действия солдат и офицеров лейб-гвардии Семёновского полка при подавлении этого восстания сыграли решающую роль в прекращении активной фазы революции. Так, офицеры и солдаты полка, возвратили себе репутацию самого преданного и монархически настроенного полка в императорской гвардии. Однако подавление московского восстания создало полку и его личному составу весьма сомнительную репутацию в глазах общественности. В некоторых аристократических салонах, даже отказывались принимать офицеров Семёновского полка, негласно упрекая их в выполнении «жандармских» и «палаческих» функций, что, как считали в обществе, позорило честь русского гвардейского офицера.

Карательные акции семёновцев потрясли многих людей, не испытывавших никаких симпатий к революционерам. Главными виновниками этих событий были объявлены два офицера: командир Семёновского полка полковник Г. А. Мин и командир батальона полковник Н. К. Риман.

Когда говорят о Кровавом воскресенье 9 января 1905 года, то, как правило, имеют в виду расстрел манифестации во главе со священником и руководителем рабочей организации Г. А. Гапоном перед Нарвскими воротами. Между тем в тот день толпы рабочих, «желавших идти к царю», собрались и в других районах города. Они были везде жестоко и со стрельбой разогнаны войсками. За один из самых ответственных участков – Невский проспект в месте его пересечения с Мойкой – как раз отвечал батальон лейб-гвардии Семёновского полка под командованием полковника Римана.

Так случилось, что на долю полковника Римана не выпало ни одной войны. Зато против безоружного гражданского населения, проявившего недовольство властями, он действовал с особым усердием. Народ на Невском проспекте начал собираться к 11 часам утра. К 14 часам собравшаяся раздражённая толпа попыталась прорваться к Дворцовой площади. До поры силам полиции удавалось её сдерживать, но потом сюда дошли слухи о трагедии у Нарвских ворот. Затем донеслась стрельба из Александровского сада, где солдаты Преображенского полка дали несколько залпов, убив и ранив около 30 человек. Людей на Невском проспекте всё больше охватывало волнение, из толпы в полицейских полетело несколько камней и кусков льда. Напряжение нарастало с каждой минутой.

Тогда полковник Риман принял своё роковое решение. В ответ на очередной провокационный выкрик из толпы он выхватил из кобуры револьвер и со словами: «Вас, бунтовщиков, перестрелять надо!» несколько раз выстрелил по людям. Затем отдал команду солдатам выстроиться шеренгами на мосту через Мойку и открыть стрельбу на поражение.

Вот как описывал эти события в своих воспоминаниях капитан Генштаба Евгений Никольский, оказавшийся в этот момент совсем рядом: «…полковник Риман, стоя в центре роты, не сделал никакого предупреждения, как было установлено уставом, скомандовал: «Прямо по толпам стрельба залпами!»

После этого каждый офицер в точности повторил команду Римана своим солдатам. Те взяли изготовку, по команде «Взвод!» приложили винтовки к плечу, и по команде «Пли» раздались залпы, которые были повторены несколько раз. После пальбы по людям, которые находились не далее 40-50 шагов от строя солдат, оставшиеся в живых, бросились опрометью бежать назад. Через две-три минуты Риман отдал новую команду: «Прямо по бегущим, пальба пачками!» Начался беспорядочный беглый огонь, после которого многие, успевшие отбежать, падали под выстрелами».

Стоило заметить, что Преображенский полк открыл свою стрельбу по людям на поражение только после трёхкратного предупреждения. Похоже, что в тот момент, полковник Риман просто утратил контроль над собой в сложной обстановке.

Читая документы об этих страшных событиях, представлял сколько раз сам проходил по этому месту, часто немного задерживаясь на мосту через Мойку. Рядом начинался печальный путь великого русского поэта Александра Пушкина на Чёрную речку. Раз за разом мысленно, поэтапно восстанавливал в голове кровавые январские события. Вот уже сам будто бы, вышел в тот роковой день с Большой Конюшенной улицы, а далее двинулся на Невский проспект к Зелёному мосту. Скоро заметил роту солдат Семёновского полка и полковника, шедшего впереди неё. Некоторое время рота стояла на мосту в полном бездействии, а потом туда со всех сторон начали стекаться группы людей – мужчины и женщины. Толпа становилась всё больше, скоро раздались команды офицеров и послышались залпы, сухие, словно удары плетью, эхом прокатившиеся по всей улице. В какой-то момент их заглушили крики боли и ужаса. Выстрелы продолжались, вокруг меня бежали и падали люди. Снег, раз за разом, обагрялся кровью. Люди беспомощно метались по улице, но на открытом пространстве шансов спастись от горячего свинца у них было не лишком немного. Через несколько минут стрельбы горнист сыграл прекращение огня.