Прощание с империей

Власти Казахстана предложили офицерам космодрома принять новую военную присягу и перейти к ним на службу. Командование полигона никому не мешало делать свой выбор. Офицеров готовых служить Казахстану оказалось совсем немного. Все они были этническими казахами или русскими, призванными с территории соседних областей.

Барков слышал, что один из его знакомых, командир отдельного батальона обеспечения подполковник Кенжибаев принял такое предложение и в скором времени оказался в аппарате министерства обороны Казахстана. Там он был сразу повышен в воинском звании. Его новая работа оказалась связанной с Байконуром. Казахстану предстояло определять статус космодрома и делить союзное имущество. Намечались очень непростые переговоры.

Николаю Баркову запомнился первый приезд президента Казахстана Нурсултана Назарбаева на космодром. Это было ещё в январе 1991 года. Свой визит туда он начал с посещения ближайшего к Байконуру посёлка Тюра-Там и встречи с его жителями. Барков тогда находился в группе офицеров представителей космодрома. Зрелище оказалось запоминающимся…

Собравшиеся люди на фоне радостного ликования, относились к лидеру нации, как ожившему божеству. Они старались подойти ближе к Назарбаеву и обязательно прикоснуться рукой к его одежде, подводили туда маленьких детей. Многие искренне верили, что уже только одно это сможет навсегда избавить их от всяких болезней и невзгод. Со стороны казалось, что эти люди совершали какой-то средневековый обряд. Нурсултан Назарбаев заговорил с ними о неравенстве, которое сложилось между уровнем жизни этого бедного посёлка и отгороженным от него закрытым военным городом. Тогда впервые прозвучала идея открытия жилой зоны космодрома для граждан республики. Космодром был уже объявлен собственностью Казахстана. Другое дело, что молодое государство, создавшее национальное космическое агентство, возможностями для самостоятельной эксплуатации этого сложнейшего военного и научного комплекса не располагало.

Решение по космодрому давалось трудно. Желая ослабить позиции России, представители Казахстана предлагали на основе Байконура сделать международный космодром и привлечь на его эксплуатацию средства Запада. Одним из главных условий был вывод всех военнослужащих с Байконура. Одновременно с этим Казахстан вёл переговоры с Украиной и США об их участии в эксплуатации космодрома. Украине тогда было не до этого, а США отнеслись к этому предложению с осторожностью.

Возможно, трудность переговоров имела и некоторые причины личного характера. Руководство Казахстана болезненно относилось к проведённым Беловежским соглашениям 1991 года. Известно, что Назарбаев в Минск не поехал и видел для себя совсем другие решения сохранения союзного государства…

Российской стороне тогда удалось доказать, что на тот период без участия военнослужащих, осуществлявших подготовку и запуск космических аппаратов, Байконуру пока не обойтись. Затем Казахстан выставил цену за аренду территории космодрома сравнимую с бюджетом всей республики. В конце концов, ценой взаимных уступок, удалось договориться о придании космодрому «статуса российской военной базы на арендуемой территории сроком на пятьдесят лет». Байконур так и остался единственным российским космодромом, способным осуществлять пилотируемые программы и выводить космические аппараты на геостационарную орбиту.

По правде говоря, Барков и его сослуживцы, уже давно не находили для себя объяснений происходящему. Получалось, что сравнительно небольшая группа людей, облачённых властью, активно навязывала свою волю остальной части населения страны. Активное меньшинство оказалось сильнее большой, но пассивной инертной массы. Спасители нации не отличались особыми способностями или прозорливостью. В их среде часто преобладало стремление к разрушению старой государственной системы. На создание нового и конструктивного у них часто не оставалось ни сил, не времени. Иногда проявлялось откровенное желание отхватить кусок общественного пирога, не считаясь с общими национальными интересами.

Когда к людям пришло осознание новых перемен, то для многих этот поезд ушёл безнадёжно далеко. Что-то подобное уже случалось с Россией в начале XX века, но было и новое. Никогда ещё её граждане не оказывались разделёнными в таких гигантских масштабах. Русский народ на этот раз пострадал больше других. В новых суверенных государствах, возникших на месте великой державы, русское население часто оказывалось на положении изгоев, лишённых своего права на родной язык и культуру.