Прошу, найди маму

От сильного ветра дверь чуть не выломалась. Деревянная лавка, где я любила сидеть, покрыта тонким слоем льда. Если не заметить, можно поскользнуться. В этом амбаре старшая дочь читала книги. Её кусали блохи. Я знала, что дочь, взяв книгу, прячется в амбаре, который стоял между свинарником и зольником. Я не искала её. Если старший сын спрашивал, где она, я говорила, что не знаю. Потому что мне нравилось, когда дочка читала. Я не хотела ей мешать. На фанере, которой был накрыт свинарник, была куча соломы. В ней куры усаживались нестись и высиживать яйца-подкладни. Она устраивалась между ними в соломе и читала, смазывая слюной укусы блох. Найти её там было невозможно. Наверное, было забавно сидеть и слышать, как брат искал её во всех комнатах, в кухне и не мог найти. А какими привередливыми были куры! Когда курица высиживала яйцо, сидя на горе соломы на крыше свинарника, она злилась из-за шелеста, когда дочь перелистывала страницу книги. Однажды курица, которая не хотела нестись, пока ей не выкладывали подкладень, так злилась на шелест страниц, что начала кудахтать, и старший сын сразу смог найти сестру. Интересно, какие книги читала старшая дочь, спрятавшись в амбаре, где за стенкой хрюкали свиньи, а сверху кудахтала курица, где был сложен всякий инвентарь, тяпки, мотыги и была куча соломы? Весной под крыльцом, где была разбросана наша зимняя обувь, лежала ощенившаяся собака и постоянно рычала. Она слышала даже, как с края крыши капала вода. Непонятно, почему собака, всегда такая добрая, вдруг становилась злобной, когда рожала щенков. Кроме своих, никто не мог даже близко подойти. Да, вспоминаю, как каждый раз, когда рождались щенки, Хёнчхоль заново обводил надпись на синих воротах «Осторожно, злая собака!» Как-то раз, когда собака спала после ужина, я достала щенка, положила в корзину, накрыла накидкой, но ещё и ладонью закрыла глаза, и понесла тёте домой.

– Мама, и так темно, зачем ты ещё глаза ему прикрываешь? – спросила младшая дочь, увязавшись вслед за мной.

Даже когда я ей объясняла, что, если так не сделать, щенок вернётся обратно, она всё равно не понимала:

– Ему и так темно!

– Надо закрывать, даже если тьма кромешная, иначе запомнит дорогу.

Узнав о пропаже щенка, собака-мать заболела и перестала есть. Ей надо было кушать, чтобы приходило молоко. Я подумала, что так она может издохнуть, поэтому принесла щенка обратно, и только когда я положила его у соска, собака снова стала есть. Вот такая собака жила у нас.

Не знаю, как остановить воспоминания, которые одно за другим проклёвываются в памяти, как прорастающие по весне ростки. Всплыло всё то, о чём я уже давно забыла. Вспомнились и перевёрнутые рисовые плошки на кухонных полках, и большие и маленькие горшки с соусами на заднем дворе, и узенькая деревянная лестница, ведущая на чердак, и стебли тыквы, которые прорастали из земли под забором, а потом густо обвивали его.

Не оставляй дом промерзать.

Если будет сложно, проси помощи у младшей невестки. Она ведь всегда хорошо ухаживала за домом, в котором жила, хотя он был не их собственный, а съёмный. Она быстро всё схватывает, работящая и добрая. Каждый день она ходит на работу, но сама справляется со всеми делами по хозяйству, у неё всё блестит. Если будет сложно следить за домом, попроси, пусть младшая невестка поможет. Стоит только ей взяться, и старый дом превратится в новый. Помнишь, когда они жили в старом районе, который уже был под снос, в кирпичном доме, на который даже хозяин махнул рукой? Невестка так ухаживала за этим домом, даже цементом сама стенки заделывала. Мне кажется, что дом, смотря какие руки за ним ухаживают, может превратиться и в очень хороший, и в очень плохой. Когда придёт весна, надо бы посадить во дворе цветы, подправить крыльцо, починить осевшую от снега крышу.