Проскинитарий. Хождение строителя старца Арсения Суханова в 7157 (1649) году в Иерусалим

161 году, в среду, проехали на заре, по утру, монастырь каменный нов весь, а пуст, и села на горе в лесу: переехав тот лес, ночевали на поле у долу. Во 2 день ночевали в дуброве, переехав реку велику; тут было видеть монастырей много, на горе и по подгорью. В 3 день, на заре, переехали границу кахетскую с Тифлисом, в обедню приехали и стали на полях тифлисских. В 4 день приехали в Тифлис, и сыскали грузинский монастырь; тут живут два арапина, умеют по-гречески, тут у них и стоял Арсений. В 7 день, во вторник против среды, в третьем часу ночи или в четвертом, месяц гибнул в самой полной луне. В 10 день, поехали из Тифлиса к епископу Тифлисскому Елисею. Того ж дня ездил епископ об Арсении бить челом к ближнему человеку Рустем-ханову. Во 12 день поехал Арсений от епископа к Рустем-хану, а епископ послал своего старца с Арсением к Рустем-хану. В 13 день, в обедню, приехали в Рустем-хану, и сыскали толмача иконника русского, Ивана, что́ дан был Теймуразу. В 17 день прислал католикос с кормом к Арсению. В 18 день ходил Арсений к католикосу челом ударить на корму, и католикос Арсения унял у себя обедать, посадил подле себя с левой руки, и сидя говорил: хан де наш аще и бусурман, а к нам де милостив, от него к нам никакой обиды нет. Если бы де Государь изволил нашу землю взять, и хан бы наш рад был тому. Того же дня Рустем-хан прислал к Арсению толмача вспрашивать, для чего приехал; и Арсений сказал: слышал я, что Рустем-хан послал к Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея Руси посла своего, и по государеву указу, везде ему по городам дают подводы, корму и провожатых колько годно; а я ничего того не прошу, только о том челом бью, чтобы Рустем-хан велел меня проводить до Терека, потому что из Шемахи русских людей не пускают к Москве. И Рустем-хан прислал Арсению грамоту одну, а велел отдать шемахинскому хану, а другую дьяку, и говорил: поедь в Шемаху; буде проводит тебя шемахинский хан, и ты поедь, а буде не проводит, и ты приедь ко мне, я де тебя чрез горы провожу. В 19 день Арсений, взем грамоту, поехал, того же дня приехал к епископу Елисею Тифлисскому. В 21 день ездил в монастырь, зовомый Кафтискеви, смотреть мощей. Монастырь тот чудное строение церковное, камение ровное снаружи, стоит между двух гор высоких; строение было гораздо велико, все развалилось, токмо церковь чудная Пресвятой Богородицы. Тут мощи святого мученика Евстратия, кости от колена Евгения, от главы кость, да святого Георгия лоб, кость же, Предтечев зуб, святого апостола Фомы глава вся, кость же; благоухание великое, и иные многие мелкие части. Епископ Тифлисский рустем-хановой жене отец духовный, смирный муж и добродетельный, и спрашивал Арсения про Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Руси, которого де он Государь рода, царя Бориса ли, или иного которого царя? И Арсений говорил: Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович всея Руси правнук Царю и Великому Князю Ивану Васильевичу всея Руси, а внук сыну его Царю и Великому Князю Феодору Ивановичу всея Руси; а отец его государев, блаженной памяти, Государь Царь и Великий Князь Михаил Феодорович всея Руси, племянник был Царю и Великому Князю Феодору Ивановичу всея Руси, а внук Царю и Великому Князю Ивану Васильевичу всея Руси. И епископ молвил: слыхали де мы про Царя Ивана Васильевича, грозный де Государь был. Епископ же говорил: слышали де мы, что кумыки[182] враждуют ныне с русскими людьми. Или он Государь не сможет с кумыков? Что он терпит им? Велел бы де мурзе переимать и перевесть, да своих бы де посадил на их место, так бы де все ему Государю были повинны. Арсений говорил: что ты говоришь, что Государь не сможет с кумыков; может и Терек един, не только Астрахань с кумыками управиться; да Государь наш милостив, крови проливать не хочет без сыску. А как Государь сыщет кумытскую вину, не спустит им. Епископ же говорит: как бы Государь взял кумыков, и Кахеть бы его государева была; а как Кахеть возьмет, и Тифлис его же государев будет. Арсений выспрашивал: сколько надобно людей, чтоб против шаха стоять и вас от шаха отнять и остерегать; тысяч двадцать полно ли? И епископ молвил: мало; чтобы взять и хорошо владеть, чтобы страшно было его государево имя, надо де тысяч пятьдесят. Арсений молвил: а ваших сколько будет людей? И епископ говорил: у Рустем-хана де переписных людей грузинских двадцать четыре тысячи, окроме Кахети, что́ взята у Теймураза, а в Кахети будет тысяч двенадцать. Епископ же говорил: мы де помним, как был на Москве царь Борис, и он де присылал послов просить царевича, а ныне де приходил посол просить у Теймураза внука[183] и с матерью; на что де ему Государю и что в нем будет? Кизылбашский де шах посылает нарочно, по многим местам, выбирать хороших ребят.... И Арсений тому клятвою клялся, что таких дел у Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Руси отнюдь не бывает, ниже с женским послом, окроме царицы своей. И епископ и прочие с ним тому удивились, великое де то дело, если так, и говорили: да что ему Государю будет в нем? И Арсений говорил: у Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Руси от многих разных земель государские дети служат; а про Теймураза Государь ведает, что он в скудости и в изгнании, и он Государь для того изволил взять к себе одного; а про то скверное дело их помышление слышал Арсений от московского иконника Ивана Данилова; он-то Арсению сказывал, что они будто помышляют то про царевича грузинского, и он де тако ж клялся, что таких дел не ведется у Государя. Епископ же сказывал, что в Кахети есть де гора, в ней де руда серебренная, самая чистая, и мы де ее таим, и как сведает шах, так де у нас и корень христианский выведет, как пришлет того серебра делать. Да и многие люди то сказывают, и иконник московский Иван сказывал: истинно де так, я де видел; а епископ поехал туда в Кахет, и к Арсению хотел в Тифлис прислать той руды, и Арсений, не дождався, поехал, понеже товарищи случились в Шемаху.