Проскинитарий. Хождение строителя старца Арсения Суханова в 7157 (1649) году в Иерусалим

В 17 день Арсений ходил к дьяку на двор, и дьяк сказал: грамота тебе к Шавкалу готова и пристав. И говорил дьяк Арсению: велел тебя хан отпустить и проводить до Терека, а к Шавкалу с приставом грамоту пошлем, чтобы тебя Шавкал велел проводить до Терека; и в том бы подпись у воеводы на Тереку взять. Да толмача велел отпустить хан со Арсением астраханского торгового армянина Оску. Дьяк же говорил Арсению: велел тебе хан говорить: как ты будешь у Государя на Москве, учини ему Государю то известно: прежние Государи бывали с шахом в миру, никакой меж их государей смуты не бывало, а ныне де на Тереку верят все князю Мусалу, да поставили де город, хотят де черкес потеснить, да караван де погромили[187] и шахову[188] казну поимали; и мы для того посылаем послов в Астрахань; и послов де наших держали многое время, да мужика де убили, да и животом его завладели. А на Шавкала де приходили многими людьми; а Шавкал де ведь шахов, а не их; что им дела до него? и Шавкал де побил их малыми людьми. И за те де все неправды шах велел нам идти под Терек, ископав Терек, велел идти и под Астрахань, — за что де держали в Астрахани нашего посла и мужика убили и животом завладели, и за что караван погромили и шахов живот поимали? И шах де за то не велел отпускать русских людей из своей земли и также де велел побить и живот их взять на себя; а помышляем де мы, что Государь того не ведает, а делают то все воеводы и князь Мусал; и мы де для того с тобой ныне приказываем; ты де едешь от святого места и будешь у Государя. Прежде сего и мы в Иерусалим хаживали на поклонение, а ныне не ходим; ходим во иное место; а посла де нам посылать, ино тому же быть; а ты де лучше посла скажешь Государю, как у него Государя будешь; а боярам и по городам воеводам того не сказывай; и чтоб де Государь изволил к шаху посла своего послать; а буде ты где сретишься с послом на дороге, и ты де послу говори, чтоб он ехал, не мешкая; а если де он Шавкала не смеет, и он бы де к нам прислал человека, да и роспись подводам; и мы ему и на Терек пришлем подводы и людей, сколько ему надобно; а чтоб де ехал скоро; приказал де шах, буде есть посол и нам де не велел идти под Терек; подождем до тех мест, как ты доедешь до Терека и отпустишь пристава своего с тою вестию к нам; да и воеводах скажи: буде есть посол, и они б посылали его скорее, а буде нет, и мы идем под Терек и под Астрахань. И Арсений говорил, чтобы дал пристава до самого Тереку, чтоб он проводил его до Терека, от Шавкала пуще. И говорил: ино де добро, доложу хану о том. Арсений же говорил дьяку: буде везде проводит здорово от Шавкала, и я то по вашему приказу говорить Государю буду. И дьяк говорил: отнюдь не опасайся ничего от Шавкала дурного, и Шавкал будет о том же с тобою приказывать к Государю. И Арсений говорил дьяку: ты возьми меня своими руками и отдай приставу, и какова он меня зде возмет, такова б он меня здорова и на Терек поставил. Арсений же говорил дьяку: буде можете меня проводить от Шавкала здорова, и я поеду, а буде не можете, и я не еду и поеду в Тифлис к Рустем-хану. И дьяк говорил: отнюдь не опасайся ничего, поедь не мешкая. Да и с приставом Арсений тоже говорил. И пристав говорил: не блюдися де ничего, я де на голове своей тебя пронесу, токмо де ты мне учини доброту, чтоб де меня воеводы на Тереке не засадили. И Арсений дал приставу слово, что государевы воеводы его не станут держать; как хочет, так его и отпустят. И договорясь Арсений с дьяком и с приставом, поверя им, поехал. Да слышал Арсений в Шемахе от русских людей: говорят де сторонние люди кизылбашские, будто шах на шемахинского хана кручиноват за то, как де шах писал к нему, чтобы прислал он шемахинских людей ратных под Кайдагар, и хан де жалеючи своих ратных людей, и посоветовав с ними, писал к нему, будто на его окраину наступают русские люди, и как де послать под Кайдагар, и мне де стоять будет не с кем. И шах де для того к нему писал, и присылать ему людей своих к себе не велел, а велел держать свою страну. И после де того по челобитью русских торговых людей писал хан об них к шаху, чтобы их отпустить, а с русскими де людьми у меня вражды нету, и шах де за то на него гневен учинился, что прежде писал: наступают русские люди, а ныне де пишет: нет вражды; ино де он смущает меня с русскими людьми; и за то де и сына ханова от чести своей отставил шах и доправил пеню великую на нем; а как де посол приедет к шаху, добре блюдется хан от шаха на себя опалы. И для того хан приказывал со Арсением: буде посол сухим путем ехать не смеет, и он бы де к нам прислал человека и роспись подводам, и мы де ему и на Терек пришлем подводы и провожатых, колко ему надобно; а чтобы ему с послом видеться прежде шаха и от него проведать, что́ ему годно.