Простить нельзя расстаться

Перечитал текст сообщения, хмыкнул: похоже на признание в любви. Вернулся к снимку. Раскаяния или хотя бы сожаления увидеть в лице жены не получалось — нарочно увеличил изображение, чтобы не отвлекаться на прелести. Нет. Лишь надменность, уверенность, насмешка. Но ведь он и не рассчитывал! Убеждать Вику — тем более перевоспитывать — бессмысленно. Только договор: сухой, безапелляционный, взаимовыгодный, как он и планировал. Стёр почти весь текст, оставив лишь: «Возвращаемся в начале августа». Дни сменялись неторопливо, ночи тянулись сонными гусеницами. Энтузиазм сына и весёлость рыжеволосой «подружки» несколько развлекали Анатолия, но тоска, притаившаяся в груди, не давала дышать во всю мощь лёгких, теснила сердце и окутывала липкой паутиной мозг. Скорее бы домой! Каждый миг, приближавший его к отлёту, убеждал Рубинова в том, что, использовав время разлуки для анализа произошедших событий, он принял верное решение — простить. Им с Викой нельзя расставаться — это противоестественно!

В последние дни Марк был печален. Занятый мыслями о предстоящей встрече с женой и деловыми переговорами с помощниками, Рубинов не удосужился приободрить ребёнка, и тот едва не плакал при посадке.

— Ну? Трусишь? — насмешливо спросил Анатолий, когда лайнер поднялся в воздух и лёг на нужный курс. — Раньше ты не боялся летать.

— И сейчас не боюсь, — буркнул сын, — с чего ты взял?

— Вид у тебя больно встревоженный.

Мальчик взглянул прямо. Его глаза на фоне выцветших волос и бровей казались темнее обычного.

— Мы теперь совсем видеться не будем?

— А-а-а… Ты про интернат? Это ещё не решено. Насильно не отправлю, не переживай. Посетим те, что дядя Сева выбрал, если приглянется какой, переведу тебя. Сам понимаешь, качественное образование — решающее преимущество в жизни.

— У меня хорошая гимназия.

— Хорошая-хорошая, — потрепал сына по плечу Анатолий. — Позже обсудим. Сейчас кино посмотри. Мне надо работать.

Марик вздохнул и углубился в свой планшет. Его нисколько не утешили слова отца. Чудесное время совместного отдыха безвозвратно улетало в прошлое, а надежды на повторение таяли с каждым оставленным позади километром.

Продвигаясь в потоке пассажиров по залу аэропорта, Марк сунул ладошку в отцовскую руку, словно малыш. Анатолий собирался уже пошутить, уж не боится ли он потеряться, но заметил запутавшиеся в ресницах парня слезинки и смолчал. В горле засвербело, что-то похожее на укол совести коснулось сознания. Вряд ли Виктория изменит отношение к сыну, даже если ей поставить такое условие, а Дарью — родную ему душу и любящее сердце — Марик потерял. Каково ему теперь? Мальчишка прекрасно понимает, что отец слишком занят, дома будет одиноко. Как бы не сбежал опять.

— Мама! — закричал Марик. — Па! Смотри! Мама нас встречает!

Отцепившись от отцовской руки, он бросился вперёд. Анатолий не поспевал — лавировать между другими пассажирами и их багажом невозможно. Ускорил шаг, волоча за собой чемодан, мигом превратившийся в неповоротливого бегемота, и высматривал Вику среди встречавших рейс женщин. Успел обрадоваться — зря недооценивал супругу, смогла-таки она сделать правильные выводы! Через секунду замедлился — Марк обнимал другую «маму».

— Даша? — удивился Рубинов. — Откуда ты здесь?

А ведь не задумался, каким образом узнала об их приезде Вика, он никому не сообщал точную дату, даже Дружилину — хотел взять такси и добраться домой в тишине.

— Это Женя разведал, каким рейсом вы летите. По своим каналам, — ответила Даша, беря Марка за руку. — Мы на машине. Пойдёмте!

Пик ложной радости сменился провалом настроения. Анатолий плёлся за сыном и его гувернанткой, втягивая воздух в несколько приёмов и так же шумно выдыхая, словно прочищая заложенный нос. Марк заливисто смеялся, делясь впечатлениями, и перемежал рассказ восклицаниями:

— Здорово, что ты нас встретила! Я та-а-ак соскучился!

— Тебя ещё кое-кто встречает, — хитро подмигивала Дарья, — это сюрприз!

Анатолий был далёк от мысли, что с Захаровой могла приехать Вика, и не проявил интереса к ожидавшему сына сюрпризу.

Около автомобиля, опираясь задом на правое крыло, стоял Коровихин. Рядом с ним едва не подпрыгивал от нетерпения Артём Ткаченко. Мальчишки бросились навстречу друг другу с гиканьем:

— Тёма!

— Марик!

Пока Анатолий укладывал чемодан в багажник, ребята устроились на заднем сиденье, Даша села с ними. Рубинов занял место рядом с водителем и минут пять изучал его точёный профиль, не прислушиваясь к диалогу мальчишек.

— Как долетели? — вежливо поинтересовался Евгений, едва они выехали с парковки.

— Отлично, — хмыкнул Анатолий. Он не мог взять в толк, каким образом Артём оказался у Коровихина в машине, но спросил о другом: — Всё ещё роетесь в закрытом деле?

— О похищении? Нет. Там всё ясно.

— И что же? Преступники понесли заслуженное наказание?

Детектив взглянул в зеркало — Марк и Артём углубились в игру на планшете, споря о неведомых взрослым приёмах — и, убедившись, что ребята увлечены, ответил:

— Понесли. Я бы сказал, даже слишком жестокое.

— Не понял, — Анатолий придвинулся к водителю, — поясните.