Просто не стой на пути. Как государство может помочь бизнесу в бедных странах

Джеймс Вулфенсон в своем высказывании о важности корпоративного управления, по-видимому, использовал новое широкое определение этого понятия. Однако, по моему мнению, такое толкование может ввести в заблуждение. Если необходимо найти удобный термин для обозначения всего, что влияет на деятельность или на эффективность компаний, то более уместным будет говорить об условиях ведения бизнеса. Это понятие охватывает всю совокупность законов, нормативно-правовых актов, мер государственной политики и институтов, которые призваны регулировать работу частных компаний.

Главной темой данной книги является вопрос о том, каким образом улучшить условия ведения бизнеса. Поэтому я, разумеется, считаю это понятие важным. В этой книге описаны примеры первоочередных реформ в таких сферах, как банковская деятельность, политика в области конкуренции, приватизация и законодательство о банкротстве, которые необходимо провести для улучшения условий ведения бизнеса. Таким образом, я согласен с посылом Дж. Вулфенсона, хотя и предпочитаю придерживаться иной терминологии.

Читатель может упрекнуть меня в излишней педантичности, когда я говорю, что вместо термина «корпоративное управление» предпочтительнее использовать понятие «условия ведения бизнеса». Тем не менее вопросы терминологии здесь важны, так как слова заключают в себе определенный смысл или имеют определенную коннотацию. Само по себе использование термина «корпоративное управление» вместо термина «условия ведения бизнеса» уже создает основу для неверного понимания причин неэффективности бизнеса. Когда мы делаем акцент на корпоративном управлении, мы как бы подразумеваем, что причины неэффективности компании следует искать в особенностях организационной структуры, структуры собственности или в методах управления компанией. В крайних проявлениях выражение «низкое качество корпоративного управления» содержит намек на то, что неэффективность бизнеса объясняется жадностью и злонамеренностью хозяев и менеджеров компаний, которым нет никакого дела до благополучия их страны.

После финансового кризиса в Юго-Восточной Азии общим местом стали обвинения и критика в адрес богатых людей или семей, которые владели крупными компаниями в пострадавших от кризиса странах. Аналогичная реакция наблюдалась в США в период Великой депрессии 1930-х годов: люди искали виноватых в своих экономических трудностях. Легкой мишенью для их злобы стали состоятельные люди, крупные корпорации, банки и прочие финансовые учреждения, которых окрестили «злодеями, сколачивающими огромные состояния». В результате в США был принят ряд новых мер и законов, направленных на борьбу с тем, что воспринималось как недобросовестные действия этих компаний. Некоторые из принятых мер основывались на ложных представлениях и создали больше проблем, чем помогли решить.

Те, кто считает, что неэффективность частных компаний, так же как и неэффективность государства, объясняется плохим управлением, проводят неуместные параллели между частными компаниями и государственными учреждениями. Критики крупных компаний требуют от последних большего сходства с государственными предприятиями. По их мнению, частные компании должны быть более прозрачными и подотчетными обществу в целом, а не только своим владельцам. Они должны работать на благо всей страны, а не только в интересах своих хозяев. К слову, распространение такой точки зрения отчасти способствовало росту популярности в последние годы понятия «социальная ответственность бизнеса».

Это представление противоречит традиционной концепции, выдвинутой много лет назад Адамом Смитом, согласно которой частные предприниматели, преследуя собственную выгоду, в действительности способствуют росту всеобщего благосостояния, если условия ведения предпринимательской деятельности создают для этого необходимые стимулы. Как вы можете догадаться, я не сторонник превращения крупных компаний в квазигосударственные организации и не считаю, что это наилучшее решение проблемы неэффективности бизнеса. Я выступаю за то, чтобы создавать такие условия ведения экономической деятельности, в которых у компаний были бы необходимые стимулы для эффективной работы и в которых существовали бы надлежащие механизмы регулирования деятельности компаний.

И если предположить, что причиной азиатского кризиса было несовершенство условий ведения бизнеса, то это будет обвинением скорее в адрес государства, а не частных компаний. Другими словами, в странах Юго-Восточной Азии государство принимало такие меры, такие законы и создавало такие институты, что сложившиеся в итоге условия ведения бизнеса привели к низкой эффективности частных компаний. Таким образом, ответственность за кризис в Юго-Восточной Азии лежит на государстве, а не на бизнесе.