Пространство научно-инновационного процесса

– после войны советская Россия стала мировой державой за счет победы сил антигитлеровской коалиции, инициируя «революции» локальных террористических групп бедного населения (пользуясь сегодняшней терминологией), снабжая их оружием и деньгами, названные национально-освободительными движениями, которые необходимы, но которые могли и часто проходили мирным сопротивлением, путем соглашения с метрополией империи, как например – Австралия, Канада, Индия и другие.

– этот метод позиционирования себя в качестве мировой державы, но поддерживая уже не террористические группы населения, а автократические режимы стран по подавлению оппозиции, собственного народа, Россия отчасти сохранила и в настоящее время.

Позиционирование-то есть, но сути не видно – что Россия несет миру, без чего страны мира не могут существовать и развиваться как суверенные страны со свободным народом.

«Мы ни с кем не собираемся воевать, но мы создаем такую ситуацию в сфере обороны, чтобы никому в голову не пришло воевать с нами»,– сказал президент РФ Путин (интервью ТАСС по: Комсомольская правда. 2.03.2020).

Но ведь 75 лет Америка была впереди здорово в армии, и не взбрело нападать. Главное: право против бесправия. Достаточная оборона должна быть, даже при слабоватом экономическом потенциале. Но мы рвемся вперед и сильно, хотя по общей военной мощи отстаем, впереди по высокотехнологичным. Глава государства отметил, что впервые за всю историю существования ракетно-ядерного оружия, включая и времена СССР, Россия никого не догоняет в этой области, а идет впереди всего мира.

Но сначала надо о людях подумать – социальное обеспечение, медицина, образование, инфраструктура, потом поднять экономику и технологии для нее, а потом уже решать военные задачи. Разве что есть качественная медицина «мобилизационного» характера (как при эпидемии), которая в рядовой обстановке некомфортна для простых граждан. При эпидемии Россия показала, что есть и интеллектуальный потенциал, и власти, включая президента РФ Владимира Путина, сработали хорошо, впечатляет. А во всей Америке – наоборот: в обычной ситуации лечиться комфортно, а при эпидемии не получилось (возможно поздно спохватились, да и не готовы к мобилизации).

У России и Америки разные типы управления, а отсюда и экономики: у нас централизованное и мобилизационное-государственное, готовое к действию в условиях войны и эпидемии, у них децентрализованное и частное, для мобилизации требуется ввести в действие специальный закон об оборонном производстве, чтобы принудить корпорации выпускать необходимую в частности при эпидемии продукцию.

Центром притяжения Россия вряд ли станет – могут бояться, но не прислушиваться и уважать. Россия, однобоко развитая в военном отношении, является квазисупердержавой, представляет как и во времена СССР, в «тяжбе» с США квазидвуполярную систему.

Стратегическое видение Президента России, которое он озвучил на встрече с Макроном – президентом Франции, состоит в том, что главной мировой площадкой становится «Большая двадцатка», в которой представлены и Россия, и Китай с Индией. Путин отметил, что мы не хотим быть частью западного мира, потому что не считаем себя его частью, Старый Свет и Россия могут быть не частью одного целого – но стратегическими партнерами. И важнейший, на наш взгляд тезис (zen.yandex.ru›Яндекс.Дзен.Политика 23.Макрон демонстрирует Путину непонимание России.20 августа 2019): «Если, конечно, Европа перестанет быть атлантической, перестанет быть ведомой частью Запада, станет самостоятельной, вспомнит о том, что она является частью Евразии». И далее, что России нужна более самостоятельная Европа как раз для того, чтобы не было никакого атлантического проекта, чтобы окончательно (это видимо невыполнимая мечта Путина – и стать во главе Евразии) закрыть эпоху, когда «Большая семерка» диктовала миру свою волю.

Но тогда вопросик: а когда «Большая восьмерка» диктовала – это приемлемо? Припомним (см. выше) – доминанта США (а значит и «Семерки») установлена по, фигурально говоря, Закону (как было видно предполагает много условий), принятому мировым сообществом, и менять Закон можно, но очень невыгодно никому, включая Россию. Изменение Закона предполагает главное условие – быть для всех притягательной страной, а до этого России очень и очень далеко. Может Россия коммунизм хочет предложить строить вместе с Китаем – никто не захочет.