Простые люди

— Загадка нам загадана, Марьюшка, со стороны директора МТС.

Марья была в поле, когда Головенко собирал совещание: о решении ничего не знала. Она закрыла тетрадку и раздумчиво и тщательно принялась вытирать перо промокашкой. Герасимов, волнуясь, рассказал суть дела.

— Зарежет он нас с уборкой… Ах, какие хлеба! Душа замирает.

— Так все тракторы и останавливает?

— Все, как есть, — с жаром подтвердил Герасимов.

Марья убрала на этажерку с книгами тетрадку, чернильницу и озабоченная присела к столу, подперев подбородок рукою. Блестящими глазами она смотрела куда-то поверх головы Герасимова. Такое решение только удивило ее, но она не разделяла опасений Герасимова. Раз целый коллектив поддержал это решение, значит какая-то уверенность в успехе дела есть.

— Что ж, Петр Кузьмич, может, это и на пользу. МТС в первую голову отвечает за уборку.

Герасимов вздохнул. Видимо, до Марьи не дошла серьезность положения. «Известно, женщина», — решил он и переменил разговор.

— Я к тебе зачем пришел-то? Как, завтра на ячмень народ пойдет?

— А как же. Завтра все женщины — на ячмень.

Герасимов, подумав, прибавил:

— Подружней надо, Марьюшка, ишь как дело-то поворачивается.

— Да уж не сомневайся, — ответила Марья, и верхняя губа ее с черным пушком дрогнула в улыбке.

Герасимов встал и одернул синюю в полоску рубаху, подпоясанную узеньким ремешком. Настроение его было испорчено.

— Я к тому, что, может, ты до агронома подашься…

Марья нахмурилась, щеки ее жарко вспыхнули. В этом году небольшое опытное поле агроном засеял соей — новым сортом, выведенным им же. Марья помогала ему в работе. Герасимов находил, что они занимаются пустяками. Он открыто не восставал против ее участия в опытах агронома, но при удобном случае с ехидцей подтрунивал над Марьей.

— Упрекаешь все. И за пшеницу упрекал, что мы выдумываем чего-то несуразное, убиваем напрасно силу, а теперь сам доволен, — сердито выговорила Марья и отвернулась.

— Эка рассерчала — слова не скажи!

— Этих слов-то я уж понаслышалась от тебя. Так и норовишь уколоть. Агроном не для себя старается, для колхоза же, а ты подтруниваешь.

Разговор, на который рассчитывал Герасимов, с Марьей не получился. Он ушел от нее раздосадованный и недовольный. Опасаясь, как бы его не обвинили за возможные потери урожая, он позвонил заврайзо Пустынцеву. Решение директора МТС, видимо, озадачило и Пустынцева. Он долго расспрашивал Герасимова, как это случилось, и, наконец, сообщил, что завтра к ним в колхоз как раз выезжает инструктор райисполкома и он разберется с этим делом на месте.

Герасимов сразу успокоился: во всяком случае, если уборка пойдет плохо, он может сказать, что с его стороны было своевременное предупреждение.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Убирать ячменное поле за глубоким распадком, поросшим кустами шиповника, вышла вся деревня. Молодые женщины, девушки, весело переговариваясь, то и дело взмахивали охапками сжатого ячменя. Пожилые срезали ячмень ловко, с хрустом, и бережно укладывали в кучки. Подростки-девочки деловито связывали снопы неумелыми руками.

…Черная эмка секретаря райкома остановилась у распадка. Герасимов, узнав машину, Поспешил навстречу Станишину.

— Ну, что у вас тут? Как дела?

— Да, вот работаем, товарищ Станишин.

— Вручную?

— Вручную. Лобогрейка еще одна пошла. Трактора Головенко затащил в мастерские. Не знаю, что он думает; время страдное.

Станишин подошел к ячменю, сорвал тяжелый усатый колос и растер его в ладони.

— Созрел?

— Сами видите, — пожал плечами председатель.

Станишин, крупно шагая, пошел к женщинам. Председатель сопровождал его. Подошедший к ним инспектор до качеству дед Шамаев неодобрительно покачал головой.

Станишин окинул глазами сжатый участок с установленными, на попа кудрявыми снопами. Среди них с веселым криком бегали ребятишки. Жесткий холодок в глазах у секретаря сменился ласковой теплотой.

— Здравствуйте, товарищи.

Женщины, с любопытством рассматривавшие секретаря райкома, разом откликнулись на приветствие.

— Ну, как работается? Это вы за сегодня сжали столько?

— За сегодня.

— Первый день жнем…

Станишин, повернувшись к председателю, спросил:

— Почему ребятишки у тебя на поле?

Герасимов прикинулся непонимающим.

— А где же им быть, Сергей Владимирович, им тут с матерями как раз и хорошо.

— Не хитри. Почему детсад не организовал?

— Не успел, товарищ Станишин, помещение еще белится. Нельзя же в грязное.

— Ты в этом году урожай думал собирать?

— Что и говорить, думал. Только вот… У добрых людей комбайны работают.

Женщины окружили их. Марья Решина жестко сказала:

— У многих ребятишки без присмотра. Не столько работаешь, сколько за ними глядишь.

И, перебивая друг друга, все заговорили разом.

— А ведь побьют тебя, товарищ Герасимов. Имей в виду, я тебя защищать не стану, — сказал Станишин, кивая на них.

Женщины расхохотались.

— Мы с него штаны спустим да крапивой! Он у нас дождется!

— Самого нянчиться с детьми заставим. Наденем на него передник. Пускай за ребятами ходит.

Дед Шамаев пробрался к секретарю.

— Может, вам некогда, товарищ секретарь, да, думаю, не обидите нас. Как там на фронтах дела?