Против течения. Десять лет в КГБ

Я до сих пор отчетливо помню эти тренировки на улицах Москвы. Первая моя встреча с „агентом” должна была состояться ровно в полдень в одном из популярных ресторанов в центре Москвы. Я вышел из особняка пораньше, в половине десятого, сел на автобус и принялся исподтишка изучать пассажиров, стараясь запомнить их приметы. Выйдя возле ГУМа, я, покупая газету в киоске, наблюдал за теми, кто покинул автобус вслед за мной. Они разошлись кто куда, кроме двоих мужчин, которые продолжали топтаться на остановке, увлеченные беседой. Казалось, они ничего не замечали вокруг себя. Я зашел в ГУМ и, не спуская глаз с дверей, помедлил у прилавка. Вскоре в магазин вошел один из тех, кто был на автобусной остановке. Оглянувшись по сторонам, словно ища кого-то, он с деловым видом направился в другой отдел.

Я решил воспользоваться моментом и купить кое-что, а потому пристроился в очередь к прилавку с детскими игрушками. Купив подарок к дню рождения Александра (ему должно было исполниться семь лет), я еще отстоял очередь в кассу и только потом покинул магазин. Невдалеке, вроде бы дожидаясь автобуса, топтался какой-то человек, ростом и сложением похожий на того, которого я видел в магазине. Однако этот был по виду старше, седой, с большими усами и в очках. И все же я понял, что это один и тот же человек.

Я сел в автобус, идущий в противоположную сторону от ресторана, где у меня была назначена встреча, вышел возле одного кафе, перекусил там, сходил в кино, купил буханку хлеба в булочной и пошел домой.

На вопрос полковника КГБ, состоялась ли встреча, я ответил:

— За мной была слежка, поэтому я не пришел в ресторан. Двое следили за мной до ГУМа, потом один из них вошел за мной в магазин и успел сменить одежду и одеть парик. Когда я вышел из ГУМа, он поджидал меня на автобусной остановке.

— Почему вы решили, что это тот же самый человек? — спросил полковник. — Если он, по вашим словам, сменил одежду и надел парик…

— Легко, — ответил я. — Он забыл сменить обувь.

В тот же вечер я должен был встретиться с „агентом” на стадионе, во время хоккейного матча. Я три часа кружил по Москве, пересаживаясь с автобуса на автобус, пока полностью не удостоверился, что за мной нет слежки. Затем на стадионе я встретился со своим „агентом”. Во время матча мы, как и прочие болельщики, делились впечатлениями о ходе игры и сумели незаметно обменяться необходимой информацией. Матч был отличным, так что я получил немалое удовольствие. Потом я вернулся домой без всяких приключений. Я не ошибся и в этот раз — слежки за мной не было.

Мой третий выход на встречу с „агентом” поверг меня в настоящую панику. Встреча должна была состояться в одном из популярных ресторанов в центре Москвы. Слежки за собой я не заметил. „Агентом”, на встречу с которым я пришел, оказался полковник КГБ Алтынов. О нем было известно, что он какое-то время назад „сгорел” в Японии и с тех пор ищет утешения в водке. По возвращении в Москву его, вообще говоря, должны были уволить из „органов”, но у него были какие-то высокопоставленные приятели, которые спасли его, прикомандировав к разведшколе. И вот он сидел передо мной, то и дело подливая себе из бутылки. Я не на шутку встревожился. Если я сообщу, что он во время выполнения задания был пьян, этого побитого жизнью бедолагу уволят. А если промолчу и это как-нибудь обнаружится, меня обвинят в нарушении долга, а это тоже чревато увольнением — на этот раз моим. Более того, даже если я промолчу, откуда мне знать, что заявит Алтынов, протрезвев.

Как я его ни отговаривал, полковник все же принялся за следующую бутылку коньяку и все говорил, говорил и говорил.

— Ты должен понять, — все повторял он, — ты должен понять, через что я прошел. Мы там могли погибнуть. — Он начал всхлипывать, и слезы покатились по его щекам, капая с подбородка. — Мы могли загубить пол-Японии.

— Ну, хватит, полковник, — сказал я как можно спокойнее. — Пора по домам.

— Не раньше, чем я расскажу тебе об этих сволочах, — свирепо заявил он. — Ты должен понять.

Рассказывал он довольно путанно, порой трудно было понять что к чему, но позже мне удалось получить дополнительные сведения об этом деле. Во время пребывания полковника Алтынова в Японии Линия X (научно-техническая разведка) сообщила в Москву, что японские ученые ведут лабораторные исследования ряда смертоносных бактерий для получения новых вакцин в медицинских целях. Москва приказала похитить один из образцов смертельно опасной культуры и переправить его в СССР для исследования. Советские специалисты предупредили, однако, что ввиду особой опасности этой культуры ее нельзя отправлять в СССР самолетом, поскольку, если самолет разобьется, смерть обрушится на огромные пространства страны. Тогда советская резидентура в Токио приказала Алтынову сопровождать шофера, который должен был доставить ампулу со смертоносной бактерией на советское судно. Всякий знающий, что такое уличное движение в Японии, сразу поймет, каково было Алтынову, — в случае автомобильной аварии от вакцины погибли бы очень многие.