Против течения. Десять лет в КГБ

„Информация, предоставленная мистером Левченко была проверена множеством различных способов, и мы убедились, что все сказанное им — правда. Однако мы не только убеждены, что он был искренен с нами, но и благодарны ему за масштабность и объем предоставленной информации. Из собственных источников нам известно, что данная мистером Левченко информация нанесла настолько существенный вред Советскому Союзу, что немыслимо допустить, чтобы он был под контролем Советов и КГБ".

На заседаниях этого комитета 13 и 14 июля я представил свидетельства того, как Советы осуществляют „активные мероприятия”, в чем я, отбросив всякую скромность, могу считать себя экспертом. Я был рад этой возможности встретиться с конгрессменами, членами комитета Конгресса по делам разведки.

Заседания проходили за закрытыми дверями и длились два полных дня. Рассекреченная версия протоколов этих слушаний была опубликована в декабре 1983 года, и я надеюсь, что эта брошюра способствовала доведению до сведения большого числа людей всей гнусности действий КГБ и того, с каким гигантским размахом работает советская машина „активных мероприятий". С течением времени я все более и более укрепляюсь во мнении, что только благодаря такому пониманию люди могут противодействовать КГБ.

После выступления на слушаниях комитета я должен был подождать несколько месяцев, прежде чем начать публичные выступления. Я дал обязательство издательству „Ридерс Дайджест" не выступать публично, пока не выйдет из печати книга Джона Баррона „КГБ сегодня. Невидимые щупальца”. В 1979 году, еще будучи в Японии, я читал книгу „КГБ. Работа советских секретных агентов" Написал ее тот же Баррон — старший редактор „Ридерс Дайджест" и один из лучших специалистов по КГБ. На обложке книги сообщалось, что Баррон работает в Вашингтоне, и потому, спустя где-то с месяц после приезда в США я позвонил в издательство и спросил, нельзя ли поговорить с ним. К моему удивлению, он тут же оказался у телефона. 51 представился и сказал:

— Мистер Баррон, я читал вашу книгу, и я звоню вам просто, чтобы сказать, что она великолепна. Вы пользуетесь заслуженной репутацией эксперта по КГБ.

— Большое вам спасибо, — сказал он. — Учитывая ваше прошлое, это для меня комплимент.

— Я понимаю, что с моей стороны это некоторая бесцеремонность, но все же: мистер Баррон, мне очень бы надо побеседовать с кем-то, кто действительно знает, что из себя представляет это мое прошлое.

— Я не усматриваю тут никакой бесцеремонности, — приветливо сказал он. — Вам давно надо было прийти ко мне. Приходите сегодня, если можете.

И вот дождливым вечером в конце ноября 1979 года я отправился к Баррону. Сперва Джон вел себя несколько настороженно — боюсь, что и я тоже. Однако постепенно мы пригляделись друг к другу и со временем стали друзьями. А в тот первый вечер мы просто болтали о всякой всячине и слушали музыку (благо у него великолепная коллекция пластинок). Я распрощался с Барроном только где-то часа в два ночи, довольный приятно проведенным временем.

В тот вечер мы не говорили ни о каких делах, если не считать того, что мельком упомянули, что хорошо бы было, если бы появилась новая книга о деятельности КГБ во всем мире. „Надо, чтобы в ней был представлен ваш взгляд, то есть взгляд изнутри”, — сказал Джон, и я согласился, что это может пойти на пользу такой книге в смысле ее эффективности.

После того как закончились формальные процедуры опросов, мы с Джоном решили взяться за работу над новой книгой. Чтобы как можно меньше тратить времени впустую, Джон предложил отправиться куда-нибудь вместе — куда-нибудь, где мы могли бы спокойно работать, и никто бы нам не мешал. Я думал, мы устроимся где-нибудь на Восточном побережье, но Джон предложил нечто более романтичное.

— Давай-ка лучше на Гавайи, — сказал он. — Я знаю там один отель — для нас лучшего не придумаешь.

Я знал о существовании Гавайских островов и даже видел какие-то кадры о них в документальных фильмах, но сам я там никогда не бывал. Так что ни о каком возражении с моей стороны и речи не было.

— Конечно, — ответил я. — Давай на Гавайи.

Так в мае 1980 года я оказался на одном из прекраснейших из Гавайских островов. Отель, о котором говорил Джон, и в самом деле был само совершенство. Расположенный на высокой скале, с ошеломляющим видом на Тихий океан, он был идеальным местом для работы. У нас хватало времени и на труды, и на отдых, и мне никогда не приедалось наблюдать за тем, как то и дело меняется цвет океанских вод — то голубой, то бирюзовый, то темно-синий. Первые страницы книги были написаны Джоном в окружении всего этого великолепия.