Против зерна: глубинная история древнейших государств

Понимая важность населения, в эпоху династии Цинь государство не только запретило ему покидать свою территорию, но и официально ввело элементы пронаталистской политики – налоговые льготы для женщин, родивших новых подданных, и их семей. Неолитический переселенческий лагерь был ядром древнейших государств, но искусство государственного строительства в тот период состояло преимущественно в хитроумной политической перекройке ландшафта для упрощения обогащения (больше посевов зерновых, больше населения и выше его плотность) и в создании информационных технологий (письменных записей), которые облегчали доступ государства к ресурсам. Однако именно усилия по всестороннему (вширь и вглубь) политическому проектированию пространства могли стать причиной гибели самых амбициозных древних государств: гиперрегламентированная Третья династия Ура не продержалась и столетие, а династия Цинь правила всего пятнадцать лет.

Если письменность столь неразрывно связана с государственным строительством, то что происходит, если государство исчезает?

Имеющиеся немногочисленные данные свидетельствуют о том, что без армии государственных чиновников, административных документов и иерархической коммуникации область применения письменности резко сокращается (если она в принципе сохраняется). Это неудивительно, учитывая, что в древнейших государствах писать умел очень узкий слой, в основном чиновники.

Примерно с 1200 по 800 годы до н. э., в «темные века» древнегреческой истории, полисы распались. Когда письменность возродилась, это было не прежнее линейное письмо Б, а совершенно новый вид письма, заимствованный у финикийцев. Однако в «темные века» греческая культура не исчезала, а сохранялась в устных формах – в этот период были созданы «Илиада» и «Одиссея», записанные позже.

Распад Римской империи в V веке, несмотря на ее обширную литературную традицию, привел к почти полному исчезновению латыни за пределами всего нескольких религиозных учреждений. Видимо, в древнейших государствах письменность возникала как, в первую очередь, инструмент государственного строительства, а потому была столь же хрупка и мимолетна, как сами первые государства.

А что, если грамотность в первых обществах была одним из способов коммуникации, как земледелие – одним из способов выживания?

Разные технологии земледелия были известны задолго до их широкомасштабного распространения только в определенных экологических и демографических условиях.

То же самое можно сказать о письменности: мир не был «темен» до ее изобретения, после которого все общества либо обрели письменность, либо стремились к этому. Первые формы письменности были артефактом государственного строительства, концентрации населения и расширения территорий, а потому оказались непригодны для иных условий.

Один исследователь древней письменности Месопотамии предположил, хотя и бездоказательно, что во всех других регионах она отвергалась из-за своей неразрывной связи с государством и налогами – точно также вспашка долго отвергалась, поскольку однозначно ассоциировалась с тяжелым трудом:

[Почему] все самобытные сообщества на периферии отказывались использовать письменность, хотя многие археологические культуры испытывали влияние развитой южной Месопотамии? Можно предположить, что этот отказ от сложностей был сознательным. Но каковы его причины?..

Вероятно, дело не в недостаточном уровне интеллектуального развития для восприятия сложной письменности: жители периферии оказались столь умны, что на протяжении по меньшей мере 500 лет ускользали от репрессивных государственных структур, и письменность была навязана им только после военного завоевания <…> Каждый раз периферия отвергала все сложные технологии даже в случае их прямого воздействия <…> и тем самым еще полтысячелетия избегала закабаления государством[130].

Глава 5. Контроль населения: неволя и война

В изобилии людей – честь короля, нужда в людях – погибель принца.

Пословица

Если народ рассеивается и его не удержать, город-государство превратится в груду руин.

Древнекитайское руководство по управлению

Это правда, я признаю, что оно [королевство Сиам] больше моего, но и вы должны признать, что король Голконды правит людьми, а король Сиама – лесами и комарами.

Из обращения короля Голконды к посетителю из Сиама, примерно 1680 год