Противостояние империй

Меж тем стройные ряды эльфов в легких белоснежных плащах с голубой оторочкой бесшумно вплывали в поселение. Мягкие кожаные сапоги с подбитой наборной подошвой скользили по утоптанному тракту. Неприбранные медовые волосы тяжелыми волнами развевались по ветру. Стройные рослые мужчины, одинаковые, словно с одной отливки, с каменными, ничего не выражающими лицами, будто призраки, проплывали двор за двором. Впереди вышагивала сама магиня в легком просторном платье, чуть прикрытом шелковым плащом. Ее льдистые, словно само небо, глаза беспристрастно оглядывали округу.

На деле же только эльф мог заметить на решительных лицах собратьев отвращение, замешательство и гадливое презрение. Тысячи сильнейших запахов терзали тонкое эльфийское обоняние. Запах свежих опилок молотком бил прямо в мозг, вызывая волны ярости. Как могли эти жалкие твари, чей удел жить всего лишь день, прикоснуться к тому, что произрастало за многие сотни лет до их рождения и будет жить еще столько же после их смерти?! От запаха человеческих тел чувствительных лесных жителей буквально мутило. Вдобавок к нему примешивался запах псины, коровников и свинарников, разбросанных по округе.

Едкий, отравляющий дым, казалось, намертво пропитывал не только одежду, но и тело древних. Горели трава и мусор на огородах. Едкий дымок вился из печных труб. Пригорала еда. Тянуло гарью из коптилен. Смердела кузница.

Так вышло, что эльфы почти не ведали огня. Тяжелую пищу они обрабатывали растительным составом. Металл получали в готовых изделиях в чудесных древах. Светили им магические цветы, а сохраняли тепло специальные листья. Да и не бывало холодно в заповедных лесах. Эльфы знали огонь только в разрушительной ипостаси: лесные пожары, огненное оружие гномов… Так что теперь этот запах вкупе с другими заставлял бессмертные сердца бешено колотиться от подспудного страха и ярости.

Не менее тяжело бессмертным было наблюдать корявые деревянные дома людей. Срубленные, изуродованные стволы, наваленные кучей, средь которых укрывались местные жители.

Даже одежда была убога и грязна по сравнению с вековечной тканью заповедных садов.

Сами люди производили впечатление не менее отталкивающее. Приземистые, угловатые, с ужасной растительностью на голове и уродливыми одинаковыми лицами, они были ужасным переходным звеном между гномом и эльфом. И, как любой метис, впитали лишь худшие качества обеих рас…

Единственным желанием древних было поскорее покинуть это ужасное место, применив временно обузданный людьми огонь против них. Спалив все дотла!

И Эйде всем сердцем надеялась, что столица окажется местом получше.

А между тем жители безымянной деревеньки бросали все дела, застывая в немом изумлении, глядя на незваных гостей. Увидеть эльфа было большой удачей даже в приграничном краю. Говорили: «Увидишь эльфа – удача будет сопутствовать весь год!» А тут целый отряд!

Крестьяне замирали в восторге и, казалось, забывали дышать. Даже детвора не бежала вслед величественным фигурам, а тихо смотрела на удаляющихся странников. И ничего прекраснее слитного, синхронного движения, мелькания белоснежных плащей и нежно-зеленых кафтанов эти люди не видывали в жизни. Даже выучка королевской гвардии не шла ни в какое сравнение со стальной дисциплиной древних.

Люди в немом молчании бросали дела и робко, на почтительном отдалении, следовали за отрядом. Прачка уронила тазик с чистым бельем и приникла к прутьям забора, провожая эльфов взглядом. Из кузницы вышел потный, вымазанный в саже кузнец с тяжким молотом в руке. Бондарь отложил железные обручи. Бродящий скот уступал эльфам дорогу, псы и вовсе не чуяли чужаков, во всяком случае ни один из них даже не тявкнул в их сторону.

Эльфы оставили за спиной последнюю сторожку и стремительно зашагали вдаль. Селяне так и стояли, словно пораженные громом, немые и растерянные, на границе убогого села, провожая взглядом необычную процессию, гадая, чем же обернется эта встреча.

– До чего мерзко живут эти свиньи! Даже хуже орков! – голос Эмронда, первого помощника магини, звенел от негодования.

– Согласна с тобой, друг. Но ради нашего будущего придется все это вынести. Жизнь на одном месте налагает грубый отпечаток. Эти существа вынуждены жить среди своих нечистот, гадя у себя под носом. Пользоваться примитивными, трудоемкими технологиями. За самые простые вещи они обильно платят потом и кровью. К тому же тонкие манипуляции высоких принуждают их господ поддерживать свою расу в нищете и унылом состоянии. Чем позже поднимут люди голову от тяжкого непрерывного труда и чем позже обратят взоры на что-то, кроме еды и места под солнцем, тем лучше для нас. А развиваются они, друг мой, семимильными шагами.

– Мы выполним долг. Но я с содроганием жду минуты, когда мы войдем в людской город. Я общался со Странником. По его описаниям, это место под открытым небом. Но грязнее, неизмеримо грязнее и теснее пройденного нами селения.

– То еще место, – невесело усмехнулась эльфийка, зябко передернув плечами.