Противостояние империй

– Распорядись подготовить поляну подальше от Аэлгора. Вскоре прибудут гномы и будут заниматься там гномьими делами во славу Совета. Странникам надлежит закупить еду для гномов в людских деревнях. А теперь самое сложное. Странники должны заманить сюда здоровых человеческих мужчин. Воинов или на худой конец ремесленников. Поставки людей должны быть регулярными. На этом все, ступай!

Странники выполняют поручения ферохана

Обширный трактир в довольно оживленной деревеньке пустовал. Оно и понятно, скупое солнце едва перевалило за полдень. Люди торопились собрать последний урожай, чинили нехитрые орудия труда да латали заборы. Иные ожесточенно чесали затылок, вычисляя, какую же долю урожая должны отдать господину и пресвятой церкви. Словом, нормальному человеку в этот час в трактире делать было нечего, и одноглазый отставной ветеран, владелец сего заведения, откровенно скучал.

В таверну вошел эльф. Трактирщик обернулся на шум, натягивая на круглую физиономию дежурную добродушную и глуповатую улыбку. В тот же миг глаза шинкаря выпучились, лицо обмякло, а широкая мощная челюсть отвисла, обнажая редкие гниловатые зубы.

– Чего изволите, милорд? – пролепетал вояка, затем сделал волевое усилие и взял себя в руки. – Может, молочка или пива с ледника? Есть сидр, настойка медовая…

Эльф отмахнулся, лучезарно улыбнулся трактирщику, как старому знакомому, и, подойдя, похлопал хозяина таверны по плечу.

– У меня радостная весть! Времена меняются, дружище. Эльфы больше не затворяются в лесах, как волки в логове. Отныне любой здоровый молодой мужчина, мечтающий о своем крепком доме, может поселиться у нас. Леса большие, и мы с радостью примем людей, умеющих работать и постоять за себя. Там они смогут выбрать в жены наших женщин. Мы дадим семена, дабы люд не голодал, и будем брать лишь десятую часть урожая. Позволим беспрепятственно посещать наши города. Больше никакой сеньор никогда не сможет заставить вас проливать кровь за его интересы. Мы утыкаем стрелами любого, кто сунется к нам с мечом. Эльфов не интересует презренный металл. Нас интересуют лишь ваши руки и новая, здоровая кровь. Все что надо – лишь прийти к лесу и встать к нему спиной на закате. Если человек достоин, ловок и умеет возделывать землю, к нему выйдет эльф, и для смертного откроется новая страница жизни.

Грузный трактирщик вытер вмиг вспотевшую лысину и наконец закрыл отвисшую за время этой тирады челюсть.

– Я сейчас, милорд! Я, я готов уже… почти… – засуетился человек.

Благородное лицо эльфа слегка потемнело, и широкая улыбка покинула бледные узкие губы.

– Прости, видимо, я где-то неверно выразился. Я сказал: здоровый, – молодой лесной житель особенно выделил эти два слова, – мужчина.

– Но я еще не стар! Я еще крепок! Я смогу построить дом, и у меня будет много детишек! Вот увидите, господин!

– Ты мне нравишься друг, правда, но…

Плечи бывшего солдата поникли, взгляд потух. Оно и понятно, помани ребенка конфетой, а потом спрячь в карман. Кому же не охота иметь в женах вечно прекрасную эльфийку, жить в сытости и достатке там, где тебя не достанут ни цепкие лапы господ, ни бесконечные поборы?

– Ты хороший человек. Людям надо будет организовывать отдых, а кто, как не ты, сможет это сделать? Но… не спеши благодарить, лучше покажи, на что ты способен. Приведи нам десять крепких мужчин, и тогда я постараюсь замолвить за тебя словечко.

Тертый жизнью ветеран не заметил, как попал в обычную ловушку вербовщика, и с готовностью согласился приводить народ. Слишком велика была награда.

– Да! И вот еще что, дружище, – продолжал меж тем эльф. – Мы ведь можем еще кое-чем помочь друг другу! Мы бы хотели закупать у тебя мясо. Поросенка, барана – в общем, все, чем будешь богат. Хлеб каждое утро, молоко. Словом, все вкусное и свежее, что можешь добыть. Видишь ли, часть людей к нам уже переселилась, мы не едим человеческой пищи, а поселенцам надо кушать.

– Да-да, господин, понимаю! – затряс сверкающей лысиной человек. – Все будет в лучшем виде! И стоить вам будет сущие пустяки!

– Я знал, что на тебя можно положиться, друг!

Эльф доверительно заглянул в самую глубину маленьких глубоко посаженных карих глаз. И удалился.

Просперо

Большой медный шар в клепсидре не успел погрузиться до отметки шесть, а семь малых шаров не утопли и наполовину, как Просперо вошел в мастерскую, заполненную особой предрабочей тишиной, зыбкой, готовой в любой момент взорваться кипучей деятельностью. Тихо ворочался в тоннеле рукав горной реки, приводящий в движение тяжелый молот. Спал глубоким сном гидромолот, отключенный от рабочего вала. Лениво булькала горячая вода внутри труб, отражаясь эхом от каменных сводов пещеры.

Горны дышали теплом в глубоком сумраке. Тусклым зеркалом поблескивали наковальни. Молотки рядами блестели на стойках. Хищные клещи приоткрыли пасти, словно рыбы, выброшенные на берег. Они жаждали окунуть прокопченные морды в горячее бушующее пламя. Нырнуть в обжигающие волны по самые истертые ручки, увлекая за собой натруженные мозолистые руки работников.