Противостояние империй

Большая колода, словно еж утыканная шпераками и оправками, массивной тушей дремала между стоек.

Просперо полной грудью вдохнул теплый воздух, густо сдобренный запахами угля, окалины, масла и боги ведают еще чего. Блаженное ощущение чего-то родного, до мелочей знакомого, вошедшего в дух и кровь, мягкой волной прокатилось по телу.

Слегка покряхтывая, больше для проформы, гном присел на корточки около стеллажа со штампами. Достал чистую тряпицу и провел ею по прохладному полированному камню пола. Хорошо ли работники убрали за собой? Придирчиво осмотрев дерюжку, мастер хмыкнул в густую бороду и упрятал тряпицу в карман.

Тяжело поднявшись на ноги, Просперо стал крутить ручки зеркал, направляя свет зарождающегося дня в нужные зоны. Сквозь неширокие вертикальные колодцы общей численностью около полудюжины свежий воздух и свет поступали в мастерскую. Хитроумные гномы, экономя на топливе, с помощью разнообразных зеркал собирали или рассеивали дневной свет и направляли его в нужные зоны. Так, горны и наковальни всегда были в тени. Во-первых, бушующее пламя само по себе ярко, а во-вторых, солнечное освещение мешает видеть цвет раскаленного металла. Верстаки же, напротив, подсвечивались тщательным образом. Но ярче всего подсвечивалось место чеканщика-ювелира, что делает богатые накладки и вставляет редкие каменья в дорогие изделия. Там было установлено отдельное собирающее зеркало и целый пульт управления светофильтрами и линзами, чтобы затенять свет ярким днем или смотреть изделия в разных тонах. Даже самая мелкая деталь не ускользала от глаз мастера, вооруженного целым ящиком идеально отполированных линз, чьи прозрачные ребрышки изящно сверкали из бархата лож.

Медные ручки зеркал блестели потертой насечкой. Естественно, ведь их приходилось по нескольку раз в день крутить, подстраивая вслед капризному светилу.

Сколько же времени Просперо просидел за толстенными фолиантами, изучая организацию труда, законы солнечного луча и нормы минимального освещения. Он и сейчас мог наизусть воспроизвести нескончаемые цифры и функции! Придирчиво глядя на полировку зеркал, не потускнели ли, не запылились, он довольно ухмылялся в бороду.

Просперо владел образцовой кузницей. Каждый работник был максимально загружен и точно знал свое дело, каждое действие было точным, выверенным. Никогда мастера не сталкивались, не простаивали, ожидая друг друга, и, конечно, не сидели без дела. Собственно, и стул-то был всего один – у ювелира.

Тяжело протопав в угол, Просперо открыл ящик с углем – не пора ли послать ученика в гильдию углекопов? Черный жирный уголек лоснился в ранних тусклых лучах. Такой темный, словно кусочки ожившей тьмы. Небольшие, размером с чернослив, с острыми гранями. Словно драгоценные камни из сокровищницы южных шейхов лежали небрежной горкой. Рядом в отдельном отсеке хранился древесный уголь. И белый, и черный, и красный. Решив, что топлива хватит смены на три, Просперо взял небольшой камешек и стал любоваться игрой бликов на черных гранях.

Не одно десятилетие угробил старый гном на изучение пламени! Читал бессчетное количество книг и свитков, спускался в глубокие штольни. Испробовал множество видов угля. Сотни слитков, заказанных гильдии литейщиков, загубил в экспериментах, изучая, какое пламя дает каждый вид, как оно воздействует на металл, какие свойства придает и отнимает. Практически все, что может гореть, прошло через экспериментальный горн старого кузнеца. И болотные газы, и горные, и разные марки древесного угля – от северных лиственниц, могучих и неприступных, до угольно-черных самшитовых пальм, что растут средь знойных песков. И сушеный помет животных, и разные фракции земляного масла. И крепкая выпивка, и раскаленные негорючие газы…

Истертый шлем с затемненным забралом и выдвижными линзами огнеупорного стекла и перчатки, в которых Просперо лазил в бушующее пламя горнила, красовались на вешалке рядом со старым горном. Время от времени Просперо повторял эксперименты, часами рассматривая что-то в ревущем огне.

Результатом обычно была выплаченная неустойка от углекопов. Противоречить Просперо никто не пытался. Как поспоришь – к письму прикладывался разломленный слиток со штампом гильдии литейщиков, и мелким убористым, если не сказать скупым, почерком старого мастера подробнейшим образом изложено, почему такой уголь не устраивает Просперо и какие он понесет убытки.

Забросив камешек обратно, мастер проковылял к горнам. Массивные, выточенные из цельной гранитной глыбы горнила имели множество скрытых труб. Одни были заполнены водой из системы отопления, другие забирали холодный воздух из мастерской и выпускали горячий. Просперо по праву гордился горнами. Их конструкцию, приспособленную ко всем видам топлива, он вывел сам спустя десятилетия непрерывной практики.