Протопоп Аввакум и начало Раскола

Когда этот вопрос поднялся в Пустозерске, дьякон Федор сослался на этот самый стих Триоди. Он утверждал только следующие три положения: Тело пребывало три дня и три ночи в гробу; Душа одна пребывала три дня и три ночи в аду, затем было Воскресение[1672]. Это не удовлетворяло любознательную и критическую мысль Аввакума. Он думал, что подобное толкование не учитывало всех богословских мнений по этому вопросу. В «Просветителе» Иосифа Волоцкого была одна фраза, которую цитировал Федор и которую Аввакум считал нечестивой, что душа Христа без тела была взята в ад диаволом и смертью[1673]. С этого началась его попытка углубить и уяснить свою веру в это догматическое положение; не зная ни постановки вопроса прежними авторами, ни их гипотез, он наново, одним росчерком, хорошо ли, плохо ли, написал эту книгу догматического богословия.

Верить, что Христос был схвачен диаволом и смертью – это кощунство. Опустив главу, предал Он дух, это означает, что Он Владыка над жизнью и смертью, ибо человеку присуще сперва испустить дух, после же того опускается и глава. Нет, Христос сошел во ад во славе, чтобы изгнать смерь и диавола и дать жизнь всем горемыкам.

Он сошел во ад весь и телом и душой. Иначе Златоуст не проповедовал бы «горе аду, вкусившу плоть Его». Иначе Иоанн Дамаскин не писал бы в своем сочинении против иконоборцев в Сборнике, изданном в 1642 году, что плоть и божество «никогдаже разлучишася друг от друга, ниже во утробе матерни, ниже в крещении, ниже на кресте, ниже во аде»[1674]. Иначе церковь не возвещала бы: «уязвен бысть ад в сердце, прием прободеннаго копием в ребра»[1675]. Не одну только душу принял ад, но и тело, и «вострепета», когда увидел в теле и душе Бога-Слова, нашу «Надежу». «Надуло ево, бытто змия Вавилонскаго, да и разорвалась утроба-та несытая. Пресекло тело Христово чрево адово. Слава Богу: “подите, бедные тюремщики, из тюрмы вон, Бог простил Адама со адамленки”, да и вышел со святыми из земли». «Говорит Епифаний Кипрский: «Христос на земли: “веровахом, Христос в мертвых: с ним снидем, да (…) научимся, како сущим во аде просветил есть проповедник”»[1676].

Итак, Тот, кто снисшел во ад, – это не просто Бог, не просто Человек, но Христос: воплотившийся Бог. После крестной смерти и погребения Христа душа Его была вознесена в руки Отца[1677]. Плоть Его во гробе три дня лежала и не истлела без души (песнопения Страстной субботы). Сын Божий – Бог-Слово не познал изменения. Он «давал тлителю-тому, сиречь смерти-той, зубы вотневать, да оскомина на зубы пала, не могла згрысть». Божество было в гробу, но как бы скрыто. Но на третий день душа вернулась в тело и воссоединилась с ним, и свершилось единение «вечное, бессмертное, Божественное». Христос восстал и поверг «враги своя вспять»[1678]. Христос сошел во ад как победитель, душой и телом, и Божество Его светилось там более блистательно, чем на Фаворе.

Когда же совершилось и какова была длительность нисхождения Христова во ад? Вопрос этот как будто не смущал Аввакума: согласно духу его учения и нескольким оброненным им словам, это сошествие было мгновенным, быстрым, как вспышка молнии; но в другой раз он говорит о трехдневном пребывании в аду. Вслед за этим, по его мнению, и произошло Воскресение. На сей раз тихо, исполненный мира, явился Христос мироносицам и ученикам[1679]. Что касается разграничения между возвращением души и воскресением, Аввакум на этом особенно не останавливается, но это разграничение вытекает из самой сущности его учения и из употребляемых им терминов: «восста» (в отношении возвращения души в тело) и «воскресе» (в отношении общения Христа с мироносицами и учениками в земных условиях).

Поп Лазарь встал на сторону Федора[1680]. Аввакум твердо держался своего, горячо убежденный в том, что его учение одно истинно и что Федор идет по гибельному пути. Он считал его отщепенцем, раскольником, или же, более снисходительно, именовал его еще желторотым. «Федор, а Федор, – говорил он, – ты молод, не знаешь про сие, а я уже стар (…) давно ведаю, от святых книг научаем»[1681]. Спор длился десять лет до самого конца.