Читаем Процесс полностью

– Вот как, – сказал дядя, надвигая широкой ладонью панаму на колено. – Это дурная новость. За тобой, кстати, хорошо ухаживают? Здесь так печально, так темно. Я у тебя давно не был, но в тот раз мне показалось уютнее. Да и твоя малышка грустит – или делает вид.

Девушка все еще стояла со свечой у двери и смотрела, насколько можно было поймать ее нерешительный взгляд, скорее на К., чем на дядю, даже когда он о ней заговорил. К. облокотился на спинку кресла, которое он подтолкнул поближе к девушке.

– Когда так сильно болеешь, – сказал адвокат, – нужен покой. Мне не грустно.

Помолчав, он добавил:

– И Лени хорошо обо мне заботится, она молодец.

Эта похвала тоже не тронула девушку, да и вообще, судя по всему, не произвела на нее никакого впечатления. А дядя сказал:

– Пусть так. Но все равно я прямо сегодня пришлю к тебе медсестру. Будет плохо за тобой смотреть – уволь ее, но сделай мне одолжение, попробуй. В такой обстановке да в такой тишине, как тут у тебя, и умереть недолго.

– Здесь не всегда так тихо, как сейчас, – сказал адвокат. – А медсестру твою я приму, только если непременно должен.

– Должен-должен.

Слова адвоката явно не убедили дядюшку, уже настроившегося против его сиделки. Хоть он и не спорил, но все же с некоторым укором следил за девушкой, когда та подошла к кровати, поставила свечу на ночной столик, наклонилась над больным и о чем-то перемолвилась с ним шепотом, поправляя подушку. Забыв, что надо проявлять внимательность к больному, дядя встал и принялся расхаживать по комнате за спиной у сиделки, между нею и К. Было бы неудивительно, если бы дядя схватил ее сзади за юбки и оттащил от кровати.

К., со своей стороны, наблюдал за происходящим спокойно – болезнь адвоката была ему в чем-то даже на руку: рвению, с которым дядя принялся за его дело, непросто было противостоять, а тут оно само, без его участия, но к его удовольствию, переключилось на другой предмет.

Тут дядя сказал – возможно, желая обидеть сиделку:

– Девушка, оставьте нас на некоторое время одних, мне нужно обсудить с моим другом кое-какие личные вопросы.

Сиделка, которая все еще, склонившись над больным, пыталась подоткнуть простыню у стены, повернула голову и сказала совершенно спокойным голосом, резко контрастировавшим со сбивчивой от гнева и словно льющейся через край речью дяди:

– Вы же видите, он так болен, что не может обсуждать никакие вопросы.

Она повторила слова дяди, видимо, для простоты, но даже беспристрастный наблюдатель мог бы почувствовать в этом насмешку. А дядя и вовсе взвился как ужаленный:

– Ах ты дрянь, – невнятно выпалил он, захлебываясь от возмущения.

К. перепугался, хоть и ожидал чего-то подобного, и кинулся к дяде, твердо намереваясь обеими руками заткнуть ему рот. К счастью, за спиной у девушки больной поднялся на постели; лицо дяди потемнело, словно он только что проглотил какую-то гадость, и он сказал уже спокойнее:

– Мы ведь тоже из ума пока не выжили. Если бы то, о чем я прошу, было невозможно выполнить, я бы об этом не просил. Пожалуйста, выйдите сейчас же.

Сиделка выпрямилась и встала у кровати лицом к дяде. При этом, как показалось К., она гладила руку адвоката.

– Можешь говорить о чем угодно при Лени, – с мольбой в голосе сказал больной.

– Это касается не меня, – сказал дядя, – и тайна не моя.

Он отвернулся, словно показывая, что не намерен больше вступать ни в какие переговоры, но должен еще немного подумать.

– Кого же это касается? – спросил адвокат угасающим голосом и снова откинулся на подушки.

– Моего племянника, – сказал дядя. – Вот, я его привел с собой.

И представил его, указывая на него рукой:

– Старший управляющий Йозеф К.

– А, – сказал больной намного живее, – простите, я вас и не заметил. Иди, Лени, – обратился он к переставшей противиться сиделке и протянул ей руку, словно прощался с ней надолго.

– А ты, – сказал он дяде, – выходит, не просто так решил навестить больного, а по делу.

Похоже, роль больного, к которому пришел посетитель, ранее сковывала его: теперь он сделался значительно бодрее, приподнялся на локте, что, вероятно, требовало немалого напряжения, и принялся дергать себя за клок волос в бороде.

– Теперь, когда вышла эта ведьма, ты выглядишь куда здоровее, – сказал дядя, но тут же оборвал себя и продолжил шепотом: – Уверен, что она подслушивает, – и прыгнул к двери.

За дверью никого не оказалось, но дядя, казалось, был не разочарован, а скорее огорчен: то, что она не подслушивает, казалось ему еще худшим признаком злокозненности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Альпина. Антиутопии

Процесс
Процесс

Роман о последнем годе жизни Йозефа К., увязшего в жерновах тупой и безжалостной судебной машины, – нелицеприятный портрет бюрократии, знакомой читателям XXI века не хуже, чем современникам Франца Кафки, и метафора монотонной человеческой жизни без радости, любви и смысла. Банковского управляющего К. судят, но непонятно за что. Герой не в силах добиться справедливости, не отличает манипуляции от душевной теплоты, а добросовестность – от произвола чиновников, и до последнего вздоха принимает свое абсурдное состояние как должное. Новый перевод «Процесса», выполненный Леонидом Бершидским, дополнен фрагментами черновиков Франца Кафки, ранее не публиковавшимися в составе романа. Он заново выстраивает хронологию несчастий К. и виртуозно передает интонацию оригинального текста: «негладкий, иногда слишком формальный, чуть застенчивый немецкий гениального пражского еврея».

Франц Кафка

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Место
Место

В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой». При этом его друзья, такие как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Лазарь Лазарев, Борис Хазанов и Бенедикт Сарнов, были убеждены в гениальности писателя, о чем упоминал, в частности, Андрей Тарковский в своем дневнике.Современного искушенного читателя не удивишь волнующими поворотами сюжета и драматичностью описываемых событий (хотя и это в романе есть), но предлагаемый Горенштейном сплав быта, идеологии и психологии, советская история в ее социальном и метафизическом аспектах, сокровенные переживания героя в сочетании с ужасами народной стихии и мудрыми размышлениями о природе человека позволяют отнести «Место» к лучшим романам русской литературы. Герой Горенштейна, молодой человек пятидесятых годов Гоша Цвибышев, во многом близок героям Достоевского – «подпольному человеку», Аркадию Долгорукому из «Подростка», Раскольникову… Мечтающий о достойной жизни, но не имеющий даже койко-места в общежитии, Цвибышев пытается самоутверждаться и бунтовать – и, кажется, после ХХ съезда и реабилитации погибшего отца такая возможность для него открывается…

Александр Геннадьевич Науменко , Леонид Александрович Машинский , Майя Петровна Никулина , Фридрих Горенштейн , Фридрих Наумович Горенштейн

Проза / Классическая проза ХX века / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Саморазвитие / личностный рост