Процесс

Это был невысокий, бодрый мужчина, фабрикант, К. хорошо его знал. Он извинился, что помешал К. закончить важную работу, а К., в свою очередь, извинился, что заставил фабриканта так долго ждать. Даже эти извинения К. произнес настолько механически и с такой фальшивой интонацией, что фабрикант непременно это заметил бы, не будь он так озабочен делами. Вместо этого он стал вытаскивать из разных отделений портфеля счета и таблицы, раскладывать их перед К., объяснять различные позиции, исправил небольшую ошибку в расчетах, которую выловил даже при столь беглом просмотре, напомнил К. о похожей сделке, которую заключил с ним примерно год назад, упомянул вскользь, что сделкой интересуется другой банк, готовый взяться за нее себе в убыток, и наконец замолчал, чтобы узнать мнение К. Тот поначалу внимательно слушал фабриканта, мысль о важной сделке захватила и его, но, к несчастью, ненадолго – его внимание переключилось, и он лишь кивал, когда фабрикант повышал голос, а потом перестал и кивать, ограничившись разглядыванием склоненной над бумагами лысины и прикидывая, когда же собеседник поймет, что его речи совершенно бесполезны. Теперь, когда фабрикант замолк, К. поначалу показалось, что таким образом ему предлагают сознаться в неспособности сосредоточиться. Но, как он с сожалением понял по напряженному лицу фабриканта, явно готовому к любому ответу, нужно было продолжать деловой разговор. Будто выполняя приказ, он наклонился и стал водить карандашом по строчкам, иногда останавливаясь и всматриваясь в какую-нибудь цифру. Фабрикант, предчувствуя возражения – может, с цифрами и правда было что-то не так, а может, дело было не в них, – прикрыл бумаги рукой и, подступив к К. совсем близко, заново начал описывать сделку в общих чертах.

– Непросто, – сказал К., поджал губы и бессильно поник в кресле, раз уж бумаги, единственное, на чем можно было сосредоточить внимание, были теперь от него скрыты.

Он лишь слегка приподнял голову, завидев, как приоткрылась дверь дирекции, за которой возник, словно в дымке, заместитель директора. Потом К. уже ни о чем не думал, а лишь любовался зрелищем, вдруг сделавшимся для него весьма приятным. Фабрикант тут же вскочил с кресла и поспешил навстречу заместителю директора. К. хотелось, чтобы он двигался еще в десять раз быстрее, ведь заместитель директора мог снова скрыться из виду. Но страхи его были напрасны: заместитель и фабрикант встретились, пожали друг другу руки и вместе двинулись к столу К. Фабрикант жаловался на недостаточный интерес старшего управляющего к сделке и указал на К., под взглядом заместителя директора снова склонившегося над бумагами. Теперь склонились над ними и остальные двое; фабрикант принялся перетягивать на свою сторону заместителя директора, а К. казалось, будто они раздулись до огромных размеров и теперь через его голову ведут переговоры о нем самом. Сперва он пытался, осторожно косясь по сторонам, понять, что происходит там, наверху, потом не глядя взял со стола одну из бумаг, положил ее себе на ладонь, приподнялся с места и предъявил обоим господам. При этом он не думал ни о чем определенном – просто чувствовал, что должен вести себя именно так, если подготовит длинное ходатайство, полностью его оправдывающее. Заместитель директора, принимавший заинтересованное участие в разговоре, лишь бегло взглянул на бумагу, но не стал вчитываться – что было важно для старшего управляющего, для него интереса не представляло, – а лишь забрал ее у К. со словами «Спасибо, я уже все понял» и спокойно вернул ее на стол. К. обиженно посмотрел на него. Заместитель директора, однако, этого совершенно не замечал, а если и замечал, то лишь радовался этому, часто разражался громким хохотом, резким выпадом совершенно смутил фабриканта, но тут же разрядил обстановку, сам себе возразив, и наконец пригласил его в свой кабинет, чтобы там поставить точку в деле.

– Дело очень важное, – сказал он фабриканту. – Это для меня совершенно очевидно. А господину старшему управляющему, – и даже эти слова он адресовал только фабриканту, – наверняка только того и хочется, чтобы мы у него это дело забрали. Тут нужно все спокойно обмозговать, а он сегодня, похоже, перегружен работой, вот и в приемной у него люди ждут часами.

У К. еще хватило самообладания, чтобы отвернуться от заместителя директора и с застывшей вежливой улыбкой посмотреть на фабриканта. Больше он ничем себя не выдал, оперся, слегка ссутулившись, обеими руками на стол, как продавец за прилавком, и лишь смотрел, как его собеседники, продолжая разговаривать, собирают со стола бумаги и направляются в кабинет заместителя директора. В дверях фабрикант обернулся, сказал, что не прощается и что, конечно, доложит г-ну старшему управляющему, насколько удачно прошли переговоры, а заодно сообщит ему кое-что еще.