Процесс

В упреках нет большого смысла, особенно если вся их подноготная недоступна пониманию упрекаемого, но все же стоит упомянуть, как сильно К. навредил делу своим поведением с директором канцелярии. Этого влиятельного человека можно, в сущности, уже вычеркнуть из списка тех, у кого стоит искать поддержки. Даже если мимоходом упомянуть при нем об этом процессе, он наверняка и слушать не пожелает. В чем-то чиновники – как дети. Что-нибудь безобидное – а поведение К. таковым, к сожалению, не назовешь – может их так задеть, что они и со старым другом перестанут разговаривать, при встрече начнут отворачиваться и во всем ему будут противодействовать. А потом вдруг без особой причины улыбнутся какой-нибудь шуточке, на которую тот старый друг едва решился, потому что ему все казалось бесполезным, – и снова мир.

С ними одновременно и легко, и трудно иметь дело, правил тут почти никаких. Иногда поражаешься, как человеческой жизни хватает, чтобы разобраться во всем, что здесь нужно для успешной работы. Бывают, конечно, у каждого такие мгновения, когда руки опускаются, кажется, что вообще ничего не добиться и что лишь те процессы, которым с самого начала предопределен счастливый конец, заканчиваются удачно и закончились бы так без всякой посторонней помощи; другие же проигрываешь, несмотря на всю беготню, все старания, все мелкие вроде бы удачи, которым так радуешься. В такие моменты бываешь не уверен вообще ни в чем и в ответ на прямые вопросы не осмеливаешься даже отрицать, что своим участием пустил под откос процесс, который, казалось, идет отлично. И единственное, что остается, – верить в себя. Таким приступам отчаяния – а это, конечно, всего лишь приступы, не более – адвокаты бывают подвержены в особенности тогда, когда у них из рук вырывают дело, которое они ведут давно и удачно. Это самое неприятное, что может случиться с адвокатом. И это не подзащитный увольняет адвоката – так вообще не бывает, обвиняемому, раз уж он взял себе защитника, приходится идти с ним до конца, что бы ни случилось. Единожды приняв помощь, как он может справиться сам? В общем, так не бывает, но случается иногда, что процесс принимает определенный оборот и адвокату в нем дальше участвовать нельзя. Тогда и дело, и подзащитного – все на свете у адвоката попросту отбирают; тогда и самые лучшие отношения с чиновниками уже не помогут, они и сами ничего не знают. И процесс переходит в такую стадию, на которой делу уже не поможешь: его рассматривает закрытый суд, и адвокату закрыт доступ к обвиняемому. Приходишь однажды домой и видишь на столе все многочисленные ходатайства, которые старательно и с самыми радужными надеждами подавал по этому делу: их вернули, потому что перенести их на новую стадию процесса невозможно, и теперь это лишь бесполезные бумажки. При этом процесс еще не обязательно проигран, вовсе нет – во всяком случае, нет никакой веской причины так думать, просто о процессе больше ничего не известно и не будет известно уже никогда. Впрочем, к счастью, это лишь исключения, и даже если подобное случится с делом К., сейчас ему до такой стадии пока еще далеко. В его случае возможности для адвокатской работы пока весьма широки, и К. может быть уверен, что они будут использованы. Что до ходатайства, то оно, как уже упоминалось, пока не передано, но спешить некуда, намного важнее сейчас вводные разговоры с влиятельными чиновниками, и они уже состоялись. С переменным, как честно признался адвокат, успехом. Пока в подробности лучше не вдаваться, они лишь повлияют на К. не лучшим образом – либо чересчур обнадежат, либо напрасно напугают; стоит лишь сказать, что некоторые высказались весьма положительно и выразили готовность помочь, другие же высказались менее положительно, но отнюдь не отказали в помощи. Так что в целом результаты весьма благоприятные, из них просто не стоит делать никаких особенных выводов – ведь все предварительные переговоры начинаются примерно одинаково и только дальнейшее развитие событий покажет истинную цену этих предварительных переговоров. Как бы то ни было, ничего еще не потеряно, и если к тому же удастся, несмотря на случившееся, заручиться поддержкой директора канцелярии – а кое-что для этого уже делается, – тогда перед нами будет, как говорят хирурги, чистая рана и станет можно с оптимизмом смотреть в будущее.