Проводник по невыдуманному Зазеркалью. Мастер О́ЭМНИ: Приближение к подлинной реальности

…Зверёк забрался на вершину сугроба, приготовился к взлёту… Но — ничего не вышло: именно в этот момент кто-то ухватил его за заднюю лапу и потащил вниз.

«Полоса!..» — успел подумать У и оказался на чём-то мягком. Крышка заснеженного люка, через который его втащили, захлопнулась… стало совсем темно…

В темноте-темнотище было тепло. В темноте-темнотище было уютно. Пахло знакомо… смутно, но — знакомо…

— Ну?.. — послышался хрипловатый голос.

— У-Уу-у-у!! — устрашающе и грозно заголосил У. — У-Уу-у-у!!!

— Ты чего, — удивился голос, — хвост, что ли, отморозил? Чего орёшь?

— Страшно, — сказал У. — Ты кто?..

— Я — самый главный и самый кошмарный колдун! — торжественно заявил голос.

— Не-а… — сказал зверёк.

— Чего «не-а», — обиделись в темноте.

— Колдуны по-другому пахнут!

— Встречался, что ли?

— Ага. Сто раз!

— Хм… — голос задумался. — Это была шутка!..Но я открою тебе правду: я — самая раззамечательная в мире красавица, которая прячется здесь от многочисленных поклонников… У-ух, как надоели!

— Ничего себе, красавица, — У хихикнул. — С таким-то басом!..

— Я простыла, — голос стал капризным и кокетливым. — А сижу без света потому, что ещё не умывалась. Но ты можешь заранее мной восхищаться!

— Не буду, — сказал зверёк. — И никакая ты не красавица!.. И я домой хочу…

— Не пообщавшись с настоящим Золотым Драконом??! Не верю!

— С кем?

— С Золотым Драконом! Самое расчудесное чудо света!..Не хочешь?

— Хочу, — прошептал зверёк, — а где он?

— Это я, — с плаксивой печалью сообщил голос. — Я летел завтракать к Одинокому Северному Вулкану, да вот поди ж ты…: застрял в этом сугробе, напрочь застрял! Был неосторожен — и произошла трагедия…

— Какая трагедия…?

— Это не важно… и вообще — секрет, ох какой большой секрет! — Голос утратил плаксивость и перешёл на таинственный шепот. — Ты ведь тоже умеешь летать?

— Да… — робко сказал У.

— Тогда ты меня поймёшь!..Я скован снегами, я не могу расправить крыла и воспарить! Но ты, ты — ты послан мне в утешение: мы перезимуем с тобой вместе…Я буду рассказывать о Золотых драконах… об Одиноком Вулкане… о поющих звёздах… Хочешь?…О, я многое могу тебе поведать!..Ну, и ты расскажешь что-нибудь весёленькое… Ладушки?

— …Да какие ещё ладушки! Я же никогда-никогда-никогда не видел Золотых Драконов!..

— Зато — слышишь, — благодушно вставил голос. — Ох и повезло тебе, дитя…

— Но мне знаком ваш запах! Откуда же он мне знаком, если с Золотыми Драконами я никогда не встречался?…И мне кажется, что пахнет…

— Тьфу на тебя, — проворчал голос. — Ты что, на клумбу попал? Ишь, размахался носом…

— А пахнет… Медведем пахнет, вот кем!

— Ну и дети пошли… ну и дети…

Послышалось бурчанье, шлёпанье лап…; загорелся светильник… Рядом со зверьком, обиженно и грустно выпятив нижнюю губу, сидел старый толстый медведь (очень укоризненно сидел).

— Ну?.. Ну чего рот разинул? — Медведь потопал об пол валенками, поправил на плечах серый шерстяной платок и вздохнул. — Ну да, я — медведь… Что, впрочем, не исключает и других вариантов…

— Какие ещё варианты?!! — заголосил У. — Ты зачем меня сюда затащил?!!!

— Шуму от тебя… Чего шумишь-то?…Скучно было одному, вот и затащил. Опять же — познакомиться…

— А чего обманывал?

— А и никто тебя тут, кроме твоего носа, не обманывал!

— Ага, как же!..Колдун… красавица… Дракон…!

— Охи дурачок…

— Сам ты…

— Нет, ну правда! Ты не обижайся, но ты весь какой-то прямо-таки приземлённый, даже удивительно, что летаешь… Я же мог быть в темноте кем угодно, даже солнечным зайчиком! Эх, и повеселились бы!..

— Но это… это ведь не по-настоящему…!

— По-настоящему… не по-настоящему… много ты знаешь о «по-настоящему», как же! Ха!!..Мёду хочешь?

— Хочу…

Они расположились за высоким столом, где — посерёдке — стоял высокий кувшин с мёдом, а рядышком — стопка блюдец.

— В мире, малыш, — сказал медведь, разливая по блюдечкам угощение — всё — всё что угодно! — по-настоящему, и — одновременно — ничего взаправду…Сок будешь?

— Угу…

— Вот я и говорю… — медведь выволок из-под стола бочку с соком, и, нацедив по края разлапистую кружку — придвинул её зверьку. — Вот и говорю: мы все — то и дело! — оказываемся в огромной бессветной прихожей. О её огромности мы можем судить только на ощупь — ощупью своих ощущений…если мы, конечно, готовы к этому… И там, из темноты — множество коридоров… коридорчиков… переходов… закоулков… Множество всяческих ответвлений… перепутий… гулких неясных этажей… Нужно замирательно прислушаться, выявив и поняв много — расцветье-многозвучание темноты, и тогда: направление, желанное нашему сердцу, само — чудесным весенним цветком — полыхнёт в глазах и ладонях…! У-ух!..Ну, а если мы не готовы, то — ничего не понимая — начинаем метаться, блуждая и мельтеша; мы становимся добычей коридорных закоулков… и, даже выйдя на яркий солнечный свет, — продолжаем барахтаться в тёмном мешке, зачастую сами о том не догадываясь…!

Медведь замер. И зверёк замер. Замерли даже блюдца с мёдом, глядючи обалдело и неподвижно на своих кушателей.

Медведь вздохнул:

— Вот…

— …Я, конечно, прошу прощения, — стеснительно сказал У, — но я ни фигушеньки не понял…