Проза Лидии Гинзбург. Реальность в поисках литературы

Пассаж, где детально описывается сильная физическая и нравственная реакция Оттера на слово «люблю», – наглядный пример точки зрения на героя, которую дает Гинзбург. То, что голос героя повествует о событиях в третьем лице, усиливает аналитичность, отрешенность и даже отчаяние, звучащие в его тоне, а одновременно раскрывает эмоции героя. Но в пассаже даны и другие точки зрения на Оттера: есть обобщающий голос, лапидарно характеризующий тип личности Оттера как ироничный и скептический, есть субъективный голос, отслеживающий его эмоции и выражающий чувство неловкости, которое испытывает Оттер, есть также некий неопределенный голос, выражающий мнение то ли самого Оттера, то ли автора-повествователя. (Эта двойственность сквозит, например, в прилагательном «мучительная» и в замечании, что интонация «предохранила» Оттера «от лжи», которое можно интерпретировать и как то, на что Оттер надеется, и как истину в рамках данного повествования.)

Хотя Гинзбург предпринимает здесь смелые эксперименты с прозаической формой, она подчиняется литературному «правопорядку», изображая гомосексуальную любовь в виде гетеросексуальной и сохраняя традиционный гендер персонажей. «Дом и мир» также содержит рассуждения о стереотипно гендерированных формах самореализации: Гинзбург делает обобщенный вывод, что, как правило, женщины ищут реализации в любви и быту, а мужчины самовыражаются в работе и профессии. Гинзбург критикует этот «атавизм» (который, по ее словам, подтверждается биологическими особенностями), но эта критика не отражается на ее описаниях Оттера и Ляли. Автор сравнивает Лялю с женщинами из буржуазного общества, поскольку она по своим психологическим особенностям склонна к «паразитизму и полной инфантильности». Ее безответственность и эгоизм – следствие доминирующей черты ее характера – «легкомыслия», которое, как говорит ей Оттер, возникает, «когда человек уступает импульсам каждого данного момента». (Этот недостаток – общий для многих основных персонажей женского пола Гинзбург, особенно у героини, прообразом которой была ее мать.) Ляле свойственно полное «непонимание железной необходимости выбора» – черта, которая, как утверждает автор, «вообще свойственна женщинам»[735].

Оттер и автор рекомендуют Ляле замужество как способ исправить изъяны ее характера; ход неожиданный, но созвучный общепринятому взгляду на гендерные роли. Замужество и дети обременят Лялю неизбежными и неотменимыми обязанностями и тем самым могут ее «спасти». Оттер читает Ляле нотацию, причем выражает свое мнение, не щадя ее чувств:

– Ты пойми это то же самое, что с работой. Так же как ты сама по себе ни черта не можешь делать а на службе работаешь хорошо; так же тебе нужна семья, ребенок, обязательства совершенно принудительные; чтобы нельзя было от них отделаться словами. Когда ребенок пищит, тут не поговоришь. Может ты будешь хорошая жена и мать. Почем я знаю? Это как номерок вешать. Единственное, что тебя может спасти[736].

Мы далеко ушли от соблазнов в духе произведений Достоевского, которые описывались в юношеских дневниках. В советах Оттера изложена теория полезности «норм» для обычных людей, которой в то время придерживалась Гинзбург. Однако сам Оттер принадлежит к кругу избранных: он серьезно относится к словам, ищет самореализации в творчестве, а его чувство ответственности не зависит от диктата институциональных установлений (что, правда, не оберегает его от эротических неудач).