Прозревая будущее. Краткая история предсказаний

Примеры диалектики в действии можно увидеть повсюду. Например, переход от модели ремесленной работы, где конкретные мастера создают уникальные изделия, к поточному производству, в рамках которого множество рабочих производит множество одинаковой продукции, и затем к компьютеризированным фабрикам, на которых если и требуются люди, то совсем немного и которые производят невероятное количество товаров, столь же уникальных, как и некогда при ремесленном труде. Каждая система рождается и стремится к совершенству. До тех пор, пока в какой-то момент не объявится ее противоположность, словно из ниоткуда, и, что-то заимствуя у предшественницы, а что-то искореняя, не превратится в нечто новое и неожиданное. Так, например, Французская революция с легкостью смела прежние устои, которые веками казались незыблемыми.

Другой пример – рост числа автомобилей. Сначала, в 1900‐х годах, автомобиль наделял владельца беспрецедентной мобильностью и свободой. Кто из нас не слышал о молодых парочках, которые спасались от родительского контроля в автомобилях, припаркованных в Любовном переулке? Но со временем ситуация переменилась. Число автомобилей настолько возросло, что общественный транспорт оказался под угрозой, а движение на улицах замедлилось. В Лондоне днем скорость движения на дорогах составляет около 12,5 километра (7,8 мили) в час – это медленнее, чем 100 лет назад; автор этих строк в молодости бегал по городу на длинные дистанции и нередко достигал скорости гораздо большей[406].

Третий пример – это рост глобализации, которая, начавшись после окончания холодной войны с ее резким разделением на Запад и Восток, теперь сталкивается со своей противоположностью, децентрализацией, регионализацией и социальной фрагментацией. И еще Интернет, который изначально должен был обеспечить совершенно беспрецедентную меру общения и экспрессии, но теперь вместо этого породил столь же беспрецедентную степень цензуры. Когда Дональд Трамп был избран президентом Соединенных Штатов, громче стала звучать критика в адрес политкорректности, которая сама по себе была во многом реакцией на сексуальную революцию 1960‐х и 1970‐х годов[407]. Благодаря диалектике все эти и многие другие события были предсказуемы, во всяком случае в общих чертах. И некоторые дальновидные люди действительно предсказывали каждое из них.

Если резюмировать все сказанное в этой и предыдущей главах: существует четыре способа использования истории для прогнозирования будущего. Первый из них предполагает, что ничто никогда не меняется и что все всегда остается неизменным; второй – что изменение носит циклический характер и история, всегда возвращаясь к своей исходной точке, продолжает повторяться. Насколько нам позволяют судить письменные источники, оба этих подхода восходят по меньшей мере к V веку до н. э. Это не случайно: именно тогда впервые возникла сама идея истории, означающая «исследование» вещей прошлого с намерением «осмыслить» их и гарантировать, что они не потеряны. Вместе две эти идеи доминировали до тех пор, пока в последние десятилетия XVIII века не стали ощущаться последствия промышленной революции. Оба они часто используются и сегодня.

Два других подхода, которые предполагают, что история не повторяется, а состоит из изменений, относятся к более позднему периоду. По сути, они восходят к началу XIX века. Один из них – экстраполяции из прошлого и настоящего, для чего нужно предположить, что история, как стрела, движется в определенном направлении. Другой – принять во внимание как тенденции, так и обратную реакцию, которую они обязательно вызывают, и таким образом просчитать не только количественные изменения, но и качественное развитие.

Все четыре метода основаны на предположении, что лучший и, по сути, единственный способ смотреть вперед – это использовать зеркало заднего вида. Еще одна их общая черта заключается в том, что они исключают измененное состояние сознания: ни Божественное откровение, ни сны, ни воскрешение и вопрошание мертвых не помогут нам узнать, куда движется история (при условии, что она вообще куда-то движется) и что готовит нам будущее. Вместо этого все четыре метода основаны или должны основываться на трезвом, объективном и непредвзятом изучении зафиксированных фактов и процессов; таких процессов, которые, утратив актуальность и отойдя в прошлое, прочно закрепились в нем и доступны пониманию любого человека, при условии, что он или она освободит свой разум от «ira et studio» (гнева и фаворитизма). Сложность состоит в том, чтобы решить, какой метод следует применять к какому процессу и когда, а также какой метод использовать при решении определенной проблемы и как объединить все четыре. Сам Маркс столкнулся с этой трудностью. Это так его разозлило, что в какой-то момент он заявил, что события, похоже, происходят не единожды, а дважды. Сначала как трагедия, потом как фарс[408]. На этот вопрос ответа нет и, скорее всего, не будет найдено.

13. СПРОСИТЕ, И ОТВЕТ НАЙДЕТСЯ