Прусская ваза

Графиня не отвчала ни слова; сердц увряло ее въ невинности Августа, но въ ту же минуту представились ей вс прежнія безразсудные поступки молодаго человка, которые длали вроятнымъ его настоящіее преступленіе и оправдывали строгость Короля. Возвратившись домой, нашла она у себя Альберта, который нетерпливо желалъ узнать, по какой причинъ Ланицкій взятъ подъ стражу. Онъ изумился, когда Графиня сказала ему о преступленіи Августа. Не можетъ быть! воскликнулъ онъ твердымъ голосомъ, и не теряя ни минуты, побжалъ къ тому человку, которому поручено было укладывать вазу. Разспросивъ его обо всемъ, что было необходимо знать, отправлялся онъ на фабрику — словомъ, не забылъ ни одной подробности, нужной для полнаго сведенія объ этомъ дл. На другой день ввечеру прізжаетъ онъ къ Графин, совершенно увренный въ невинности сына ея. И въ этотъ вечеръ обыкновенное общество Графини собралось у нее въ дом; вс сидли вокругъ печальной матери и разговаривали о приключеніи Ланицкаго. Какое щастіе, воскликнулъ Англичанинъ, быть гражданиномъ такой земли, въ которой никто не можетъ быть лишенъ свободы не узнавши прежде своей вины, гд судятъ тебя въ присутствіи всего народа, гд можно самому избирать своихъ судей, не опасаясь ни притсненія, ни пристрастія!.. Англичанинъ продолжалъ говорить съ восторгомъ о законахъ своей отчизны; Фридрихъ былъ уже въ комнат, и никто его не замтилъ… «Ахъ! воскликнула Графиня, какъ щастливъ бы былъ мои сынъ, когда бы имлъ онъ т выгоды, которыми пользуется невинный, судимый своими ровными!» — А я былъ бы щастливе, воскликнулъ Альбертъ, когда бы мн позволили быть Адвокатомъ Августа! — «Позволяю, сказалъ Король, котораго неожиданное присутствіе всхъ привело въ изумленіе; но позволяю съ условіемъ, молодой человкъ, ты будешь вмст съ своимъ другомъ заключенъ на шесть лтъ въ Шпандау, естьли не найдешь средства доказать мн, что онъ невиненъ. Позволяю Ланицкому самому избрать судей своихъ; и естьли число двенадцать почитается золотымъ, священнымъ, божественнымъ, то позволяю ему назначить ихъ двенадцать и даже назвать присяжными. Я выберу для себя Адвоката; а вы, Альбертъ, будете Адвокатомъ Августа! Принимаете ли вы мои условія? — „Съ истинною благодарностію, Ваше Величество; но смю просишь у Васъ позволенія увидться съ Ланицкимъ.“ — Это новое; но соглашаюсь и на то. Вы можете провести два часа наедин съ Графомъ, и сію же минуту получите отъ меня повелніе къ Губернатору крпости. Но знайте, что я не перемню своего намренія естьли, паче чаянія, переговоривъ съ преступникомъ, потеряете охоту быть его Адвокатомъ. Альбертъ объявилъ, что онъ согласенъ на все. Графиня Ланицкая и другіе, находившіеся въ комнат, превозносили до небесъ правосудіе Фридриха. Альбертъ, увидвшись съ молодымъ Графомъ въ Шпандау, нашелъ его спокойнымъ, и еще боле уврился въ совершенной невинности своего друга. Но Ланицкій трепеталъ за Альберта: великодушный другъ! говорилъ онъ, какъ могъ ты согласиться на хитрыя условія Короля? Я невиненъ, клянусь Богомъ; но можешь ли доказать мою невинность? Ахъ! тайное предчувствіе увряетъ меня, что ты приносишь себя на жертву дружб, что будешь длить со мною нещастную мою участь! — Альбертъ не отвчалъ ни слова, пожалъ Ланицкому руку, и полетлъ въ Берлинъ.

Въ тотъ день, въ который назначено было судить Ланицкаго, множество людей обоего пола и разнаго званія собрались въ огромной Дворцовой зал, очищенной для засданія присяжныхъ. Посредин приготовили возвышенное мсто для Судьи, по сторонамъ сдланы были дв загородки: за одною находились присяжные, за другою зрители; адвокаты и свидтели сидли за двумя столами — Королевскіе на правой сторонъ, а Ланицкаго на лвой.

Вошла Графиня, и заняла послднее мсто въ конц Галлереи: вс обратили на нее глаза, вс съ почтительнымъ сожалніемъ смотрли на горестную мать — глубокое безмолвіе царствовало въ собраніи. Вдругъ главная дверь разтворяется съ шумомъ: входитъ Король, окруженный Придворными и Генералами; садится, и Судья громкимъ голосомъ призываетъ обвиненнаго. Ланицкій, сопровождаемый двумя Офицерами гвардіи, безъ шпаги и шляпы, является у загородки: на лиц его написано спокойствіе; онъ осматривается, видитъ Короля и наклоняетъ передъ нимъ голову съ благородною важностію; видитъ свою мать, и взоры его воспламеняются, наконецъ видитъ Альберта своего друга, своего великодушнаго, неустрашимаго защитника, — Альберта, спокойно стоящаго передъ столомъ по лвую сторону, и какъ будто заране увреннаго въ своемъ успх, и слезы благодарности стремятся изъ глазъ его: онъ чувствуетъ въ сердц прискорбное, неизъяснимо сладкое восхищеніе! Судья встаетъ; на лицахъ зрителей изображается любопытство; вс умолкаютъ и готовятся слушать.