Прыжок пумы

– Камеры часто выходят из строя?

– Они требуют регулярного техосмотра. Погода, дикие животные, неаккуратные туристы – все что угодно может стать форс-мажором, от которого камера придет в негодность.

Лил остановила лошадь у ручья. Снег здесь лежал высокими сугробами и был испещрен следами животных, которые приходили поохотиться или попить.

– Напоминаю: мы не на ностальгической прогулке, – сказала она. – Здесь всего лишь хорошее место для лагеря. Я собираюсь поставить палатку, прежде чем отправиться вверх.

Это было выше по реке от того места, где они часто устраивали пикники. И от места, где они впервые стали любовниками. Они не обменялись ни словом об этом, но она-то знала. Лилиан Шанс знала каждый метр этой территории так же хорошо, как другие женщины знают содержимое своего шкафа. Возможно, даже лучше. Куп спешился вслед за ней, и они поставили две палатки – на расстоянии примерно пяти ярдов[12] друг от друга.

Завидев, как тщательно он блюдет дистанцию, Лил ухмыльнулась, но он это проигнорировал.

– Ну, как там дела с твоим новым жильем? – спросила она, стоило им снова оседлать своих лошадей. – Или это не мое дело?

– Все путем. Скоро можно будет переезжать.

– Получится что-то вроде кондоминиума.

– Просто у всех будет свой уголок, вот и все.

– Мне это знакомо. Пока я не перебралась в собственный дом, стоило мне приехать и пожить возле родителей какое-то время – меня будто откатывало к шестнадцатилетнему возрасту. И неважно, сколько пространства ты займешь: наступает возрастной рубеж, после которого жить с родителями, бабушками и дедушками – это попросту странно.

– По-настоящему странно слышать скрип кровати и знать, что твои бабушка и дедушка занимаются сексом.

Она подавилась и фыркнула от смеха:

– О боже!.. Вот спасибо, что поделился этим знанием.

– За-ни-ма-ют-ся сек-сом, – повторил он таким тоном, что она закашлялась от смеха.

– Ладно, Купер, хорош. – Она бросила на него быстрый, веселый взгляд, ее смех и улыбка поразили его в самое сердце.

– Зато теперь ты не такая серьезная.

– Что? О чем ты?

– Всю дорогу ехала букой, а теперь улыбаешься.

– Может быть. – Она отвернулась, преодолевая соблазн заглянуть в самую глубину манящих ее глаз. – Мне кажется, мы оба еще не привыкли друг к другу и не знаем, как себя вести. Отсюда столько неловкости. Бывать тут наездами – совсем другое дело, мы ведь обычно приезжали в разное время. А теперь мы живем практически бок о бок, да и окружение у нас одно. Я не привыкла к такому соседству с бывшими.

– И много их было?

Бросив на него быстрый и холодный взгляд из-под полей своей шляпы, она отчеканила:

– Вопрос из разряда «Это не твое дело».

– Может, нам стоит составить список?

– Может, и стоит.

Они пробирались сквозь сосны и березы – совсем как тем далеким летним утром много лет назад. Но сейчас их окружал кристально-ясный морозный воздух. И они не тревожились о будущем, как тогда, скорее их тревожило непрошеное прошлое.

– Здесь проходила пума.

Лил пустила свою лошадь по следу – совсем как раньше. У Купа возникло ощущение дежавю – ему привиделась Лил в красной футболке и джинсах, с распущенными волосами, в бейсболке. Ее рука тянулась к его руке… они ехали рядом.

Эта Лил с длинной косой и в дубленке не пыталась взять его за руку. Вместо этого она наклонилась ближе к земле, изучая следы. Но он уловил запах ее волос. Аромат дикого леса…

– И еще здесь проходил олень. Она на него охотится.

– Хорошая работа. Но разве по следам можно определить пол кошки?

– Я всего лишь анализирую знаки. – Теперь она выпрямилась в седле, ее глаза внимательно смотрели по сторонам. – Много царапин на деревьях – значит, это ее территория. Мы несколько раз снимали ее на камеру, прежде чем она ушла. Она молодая. Думаю, еще не достигла брачного возраста.

– Значит, мы выслеживаем девственную пуму.

– Ей что-то около года, – размеренным тоном продолжала Лил. – Взрослая, только начинает осваиваться без матери. Ей не хватает опыта. Возможно, она – мой счастливый билетик. Она как раз то, что я ищу. И она может оказаться потомком той, которую я встретила много лет назад. Может быть, она даже приходится родней Малышу…

– Малышу?

– Это молодой самец пумы, который живет в заповеднике. Я обнаружила Малыша и его сородичей в этом секторе. Вдруг их матери были однопометницами?

– Должно быть, семейное сходство налицо.

– Не только полицейские пользуются анализом ДНК, Купер. В этом моя цель. Узнавать, как они перемещаются, пересекаются, собираются вместе, чтобы спариться. При каких условиях самки могут вернуться к старому логову, к месту своего рождения. Это интересно.

Она снова остановилась на краю пастбища.

– Олени, лоси, буйволы… Да тут целый шведский стол, – сказала она, указывая жестом на следы на снегу. – Вот почему мне может повезти.

Она соскочила с лошади и подошла к грубому деревянному ящику. Привязывая свою лошадь к дереву, Куп вслушивался в бормотание Лил и разобрал в нем еле слышное ругательство.