Психоанализ и религия

Хотя описать принцип этого подхода достаточно просто, анализ любой мыслительной системы весьма сложен. Аналитик, пытающийся выявить человеческие реалии, скрывающиеся за данной мыслительной системой, должен первым делом изучить систему как целое. Значение любой отдельной части философской или религиозной системы может определяться только внутри всего контекста этой системы. Если же часть изолируется от ее контекста, могут возникнуть любые произвольные и ложные интерпретации. В процессе изучения системы как целого особенно важно обратить внимание на любые расхождения или противоречия в системе; они обычно указывают на разрыв между сознательно поддерживаемым мнением и скрытым за ним чувством. Например, взгляды Кальвина на предопределение, предполагающие, что решение о спасении человека или его вечном осуждении принимается еще до его рождения, так что у него нет никакой возможности изменить свою судьбу, находятся в вопиющем противоречии с идеей божественной любви. Психоаналитик должен изучать структуры личности и характера тех, кто провозглашает определенные мыслительные системы, – как индивидуумов, так и групп. Он обязан исследовать согласованность структуры характера с профессиональным мнением и интерпретировать мыслительную систему как проявление бессознательных сил, которые можно обнаружить по мельчайшим подробностям в наблюдаемом поведении человека или групп. Например, он может выяснить, что манера человека смотреть на соседа или говорить с ребенком, его привычки в еде, походка, манера рукопожатия, как и тип отношения определенной группы людей к меньшинствам, – все это более точно выражает веру и любовь, чем любые декларируемые верования. Изучая мыслительные системы в связке со структурой характера, он может попытаться найти ответ на вопрос, является ли и в какой именно степени данная мыслительная система рационализацией, а также – насколько она устойчива.

Если психоаналитик занимается главным образом человеческими реалиями, скрывающимися за религиозными доктринами, он обнаружит, что одни и те же реалии могут стоять за разными религиями, и наоборот – разные реалии могут скрываться за одной религией. Например, учения Будды, Исайи, Христа, Сократа или Спинозы поддерживаются по существу одними и теми же реалиями. Они заданы стремлением к любви, истине и справедливости. С другой стороны, весьма сходны реалии, стоящие за теологической системой Кальвина и за авторитарными политическими системами. Им присущ дух подчинения власти, недостает же им любви и уважения к отдельному человеку.

Так же как осознаваемая и являемая родителем забота о ребенке может быть выражением как любви, так и желания контроля и господства, так и то или иное религиозное утверждение может выражать противоположные человеческие установки. Мы не отбрасываем такое утверждение, но смотрим на него в перспективе, поскольку скрытые за ним человеческие реальности составляют его третье измерение. Что касается искренности постулата любви, истинными остаются слова: «По плодам их узнаете их». Если религиозные учения способствуют росту, силе, свободе и счастью их сторонников, мы видим плоды любви. Если они ведут к ущемлению человеческих способностей, к несчастью и отсутствию продуктивного развития, то рождены они не любовью, независимо от того, в чем нас стремится убедить догма.

4. Психоаналитик как «Врачеватель души»

Сегодня существуют разные школы психоанализа, начиная с более или менее строгих последователей теории Фрейда и заканчивая «ревизионистами», которые сами различаются по тому, насколько серьезным изменениям они подвергают фрейдовские концепции [32] . Для нашей задачи важны, однако, не столько эти различия, сколько различие между тем психоанализом, который главным образом нацелен на проблему социального приспособления , и психоанализом, который стремится к « исцелению души » [33] .

В первоначальный период своего развития психоанализ был ветвью медицины, его цель заключалась в лечении болезней. Пациенты, приходившие к психоаналитику, страдали симптомами, которые мешали им в повседневной жизни; такие симптомы выражались в ритуальных компульсивных неврозах, навязчивых идеях, фобиях, параноидальных системах мышления и т. д. Эти пациенты отличались от тех, что посещали обычного терапевта, только тем, что причины их болезней находились не в их теле, а в психике; терапия, следовательно, действовала не на соматические, а на психические феномены. Но сама цель психоаналитической терапии не отличалась от медицинской – это было устранение симптомов. Если у пациента проходила психогенная тошнота или кашель, если он избавлялся от вынужденных действий или навязчивых идей, он считался излеченным.