Психоанализ культуры

Боюсь, что злоупотребил Вашим вниманием, ведь оно предназначено теме предотвращения войны, а не нашей теории. И все же хотел бы еще на момент задержаться на деструктивном влечении, чья популярность отнюдь не соответствует его важности. Применив изрядное количество умозрений, мы пришли к пониманию, что это влечение работает внутри каждого живого существа и стремится привести его к распаду, вернуть жизнь обратно в состояние неживой материи. Оно вполне серьезно заслуживает наименования «влечение к смерти», тогда как эротические влечения представляют собой стремление к жизни. Влечение к смерти становится деструктивным влечением, когда с помощью особых органов направляется вовне против объекта. Живое существо сохраняет, так сказать, свою собственную жизнь благодаря тому, что рушит чужую. Однако часть этого влечения продолжает действовать внутри живого существа, и мы старались вывести целый ряд нормальных и патологических явлений из этого интроецированного деструктивного влечения. Мы даже пришли к еретической мысли, что возникновение нашей совести следует объяснять с помощью подобного обращения агрессии вовнутрь. Вы замечаете, что совсем не так уж безопасно, если этот процесс заходит слишком далеко; это напрямую вредит здоровью. В то же время направление силы этого влечения к деструкции на внешний мир должно облегчить состояние живого существа, действует на него благотворно. Это служит биологическому оправданию всех несущих ненависть и опасность устремлений, с которыми мы боремся. Следует добавить, что они к природе ближе, чем наше противодействие им, которому мы также еще должны найти объяснение. Возможно, у Вас возникло впечатление, что наши теории – это что-то вроде разновидности мифологии – в этом случае не очень-то радующие. Но не сводится ли любая естественная наука к подобному виду мифологии? Разве сегодня у Вас в физике дело обстоит иначе?

Что касается наших ближайших целей, то на основании сказанного ранее мы сделали довольно обоснованный вывод, что у намерения ликвидировать агрессивную склонность человека нет никаких шансов. Должно быть, только в счастливых областях земли, где природа щедро предоставила в распоряжение человека все необходимое, существовали племена, жизнь которых протекала мирно и которым были незнакомы насилие и агрессия. Я лишь с превеликим трудом могу в это поверить и, разумеется, хотел бы побольше узнать об этих счастливцах. Большевики тоже надеются, что сумеют ликвидировать человеческую агрессивность благодаря тому, что им удастся гарантировать удовлетворение материальных нужд, а кроме того, установить равенство членов общества. Я считаю это иллюзией. Пока же они сами старательно вооружаются и, что не менее важно, сплачивают своих приверженцев с помощью ненависти ко всему внешнему миру. Впрочем, речь и не идет, как Вы сами заметили, о полном искоренении человеческой агрессии, можно попытаться настолько переключить ее на другие цели, что ей не пришлось бы проявлять себя с помощью войны. Исходя из нашего мифологического по форме учения о влечениях, мы легко находили формулу обходного пути к преодолению войны. Если нацеленность на войну является следствием деструктивного влечения, то напрашивается мысль призвать к борьбе с ней противника этого влечения – Эроса. Все, что формирует между людьми чувство привязанности, призвано противодействовать войне. Эти привязанности могут быть двоякими. Во-первых, отношениями, подобными связи с объектом любви, правда без сексуальной цели. Психоанализу не стоит стыдиться, что в данном случае он обращается к любви, ведь религия говорит то же самое: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Это, впрочем, легко требовать, но трудно соблюдать. Другой вид эмоциональной привязанности – результат идентификации. Все, что создает между людьми значительное сходство, приводит к возникновению такого чувства общности и идентификации. В значительной степени на них покоится изрядная часть здания человеческого общества.