Психоанализ культуры

Ваши сетования по поводу злоупотребления властью я принимаю за второй ориентир в деле опосредованного преодоления склонности воевать. Последняя является частью врожденного и не требующего устранения неравенства людей, она разделяет их на вождей и подвластных им членов общества. Вторых подавляющее большинство, они нуждаются в авторитете, который принимал бы за них решения и которому они чаще всего безоговорочно подчиняются. К этому следовало бы присовокупить, что необходимо больше, чем до сих пор, проявлять заботу о воспитании высшего слоя самостоятельно мыслящих, не поддающихся запугиванию, борющихся за истину людей, задающих направление развития несамостоятельным массам. Злоупотребления властью со стороны государства и запрет на мышление, устанавливаемый религией, не благоприятствуют взращиванию подобного сорта людей – это не требует доказательства. Естественно, идеальным было бы сообщество людей, подчинивших деятельность своих влечений диктату разума. Ничто другое не может породить относительно совершенное и устойчивое единение людей даже при отсутствии эмоциональных связей между ними. Но это – в высшей степени утопическая надежда. Другие пути опосредованного уменьшения риска войны, конечно, тоже пригодны, но они не сулят быстрого успеха. Не хочется вспоминать мельницу, которая так медленно мелет, что можно умереть от голода, не дождавшись муки.

Как Вы видите, не слишком много проку от привлечения для консультации по решению насущных практических проблем далекого от реальности теоретика. Лучше было бы стремиться к тому, чтобы в каждом конкретном случае опасность встречали подручными средствами. Однако я хотел бы обсудить еще один вопрос, который не затрагивался в Вашем послании и который для меня особенно интересен. Почему мы чувствуем себя очень решительными противниками войны? Почему Вы, я и многие другие люди не смирились с нею как с одним из многих мучительных осложнений жизни. Ведь она кажется соответствующей нашей природе, биологически хорошо оправданной и вряд ли устранимой на практике. Не приходите в ужас от моей постановки вопроса. Ради исследовательских целей правомерно, видимо, надеть маску всесилия, даже если на самом деле им не располагаешь. Ответ будет гласить: потому что война уничтожает полную надежд человеческую жизнь, ставит отдельного человека в унижающее его положение, принуждает его убивать других, чего он вовсе не желает, уничтожать дорогие материальные ценности, результаты человеческого труда и многое другое. В своем нынешнем виде война более не предоставляет случая осуществить былые идеалы героизма. А в результате усовершенствования средств уничтожения будущая война означала бы истребление одного, а вполне возможно, и двух противников. Все это правда и при этом, похоже, настолько бесспорная, что приходится лишь удивляться, как ведение войны еще не было запрещено общечеловеческими договорами, хотя можно спорить по отдельным пунктам их содержания. Проблематично, конечно, должно ли и общество иметь право распоряжаться жизнью отдельного человека, допустимо ли неодинаково осуждать разные виды войн, ведь пока существуют государства и нации, готовые беспощадно уничтожать другие, те обязаны готовиться к войне. Однако все эти вопросы мы намерены быстро отставить в сторону, они не являются предметом обсуждения, к которому Вы меня пригласили. Моя цель несколько иная: я уверен, что главной причиной нашего чувства неприятия войны является то, что мы не можем чувствовать иначе. Мы – пацифисты, потому что должны быть таковыми по организмическим причинам. Поэтому нам легко подтвердить нашу позицию аргументами.