Психологическое консультирование. Учебное пособие

Концепция логотерапии, экзистенциально-гуманистический подход, идея радикального прощения основываются на том, что во всем в жизни есть смысл. Как вы думаете, есть ли смысл в ситуации насилия, и если есть, то какой?

Давайте поразмышляем на эту тему.

Не преувеличу, если скажу, что в трудной жизненной ситуации, ситуации выбора, многим людям очень хочется встретить Учителя – мудрого, глубокого человека. Конечно, нам хотелось бы встретить его в образе прозорливого седовласого старца или старицы (чтобы сразу узнать). Хотелось бы, чтобы он разом разрешил сомнения, дал ценный совет и направил на истинный Путь.

Однако реальность жизни состоит в том, что даже если нам повезет и мы найдем такого Учителя, это вряд ли сделает нас счастливыми.

Те слова – действительно глубокие и мудрые, – которые он скажет, крайне редко будут услышаны и понят смысл, вложенный в них. Более того, иногда людей даже ждет разочарование. Потому что смысл этих слов очевиден: «любите друг друга», «прощайте ненавидящих и обидевших вас», «не лгите» и т. д. Человеческая природа такова, что люди обычно отмахиваются от этих азбучных истин, думая, что нам должны (просто обязаны!) сказать что-то тайное. Не видя, что истина всегда проста и лежит на поверхности[253].

Правда состоит в том, что без проживания собственного опыта мы никогда не найдем того, что действительно существенно для каждого. В этом состоит важнейший жизненный урок. Люди могут учиться и на чужих ошибках, но нередко для того, чтобы понять что-то очень ценное, им нужно совершить свои.

Только пройдя тяжелейший опыт, вырвавшись из каких-то обстоятельств, мы говорим: «Теперь я знаю, что самое главное! Надо любить друг друга». «Как? – спрашивают вас. – Разве вы не знали это ранее?» «Знал, но это не было для меня моим собственным выстраданным и присвоенным опытом». Часто для того, чтобы что-то понять, надо многое пережить.

Наверное, это и называется Урок Жизни. Насилие в этом случае – не исключение. Оно имеет уродливый вид, в нем содержится боль и страдание. Но, повторимся, с точки зрения логотерапии, в каждом жизненном событии присутствует глубокий смысл. Тем более в насилии.

Пребывание в концентрационном лагере стало для В. Франкла труднейшим испытанием и проверкой его принципов[254]. Смысл для человека, находившегося в экстремальной ситуации в лагере, должен был быть безусловным смыслом, включающим не только смысл жизни, но также смысл страдания и смерти. Беспокойство большинства людей было выражено вопросом: «Переживем ли мы лагерь?» Другой вопрос, который задавали Виктору Франклу, был таков: «Имеют ли смысл эти страдания, эта смерть?» Если отрицательный ответ на первый вопрос для большинства людей делал бессмысленными страдания и попытки пережить заключение, то отрицательный ответ на второй вопрос делал бессмысленным само выживание. Франкл верил, что объективный взгляд на испытываемые страдания помогает выжить. Но найти его бывает очень не просто…

Конечно, этот случай уникальный. Подавляющее число людей не находятся в столь экстремальных условиях, однако для многих вопрос о смысле переживаемого ими насилия является очень актуальным.

В одной притче говорится о том, что в лесу случился пожар. Звери, которые смогли выбежать, оказались в безопасности. Те же, кто не вырвался из пламени, стеной огня теснились к берегу полноводной реки. Среди них была и змея. Когда она оказалась на берегу, посмотрела вперед – перед ней расстилалась полноводная река; оглянулась назад – увидела быстро надвигающийся огонь. И тогда она поняла: обречена.

Вдруг она увидела утку, которая плыла неподалеку.

– Утка, прошу тебя, помоги мне! – стала звать змея.

– А как ты хочешь, чтобы я помогла?

– Подплыви, пожалуйста, ко мне, я свернусь калачиком у тебя на спине, и ты перевезешь меня на другой берег.

– Но ты же ядовитая змея, – сказала утка, – и твоя природа кусать. Ты укусишь меня, и я умру.

– Да, конечно, я змея. И действительно, моя природа состоит в том, чтобы кусать. Но ты же видишь, я умираю, помоги мне!

– Нет, я все же не хочу с тобой связываться, – сказала утка.