Психология детского поведения. Как помочь ребенку справиться с эмоциональными проблемами

Позже у Лорена диагностировали оппозиционное вызывающее расстройство (ОВР), синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) и нарушение обучаемости. Следующие шесть лет он провел в интернате с собственной школой. Ему было двенадцать, когда мальчик, стоявший позади него в столовой, постучал его по плечу. Развернувшись, Лорен ударил его так сильно, что сломал ему нос.

С течением времени мозг Лорена настроился не на безопасность, а на оборону. Ранние и длительные негативные переживания привели к непредсказуемому поведению, обусловленному активацией красного пути – инстинктивным, защитным реакциям, вызванным ошибочной нейроцепцией угрозы[190]. В конце концов Лорен оказался в колонии для несовершеннолетних – еще одна жертва «конвейера от школы до тюрьмы»[191]. Как и Лорен, большинство молодых людей с подобной судьбой жили в стрессовых условиях, включая бедность, отсутствие продовольственной безопасности, расизм и скрытую предвзятость[192].

Почему Лорен не получил помощь, в которой так отчаянно нуждался? К сожалению, большинство значимых взрослых в жизни Лорена не были обучены травмоинформированному подходу. Они просто не понимали, как лучше всего поддержать ребенка, чей мозг и тело подверглись травме и устойчивому токсическому стрессу.

Проблема с вознаграждениями и наказаниями

Взрослые, несомненно, делали все возможное, чтобы помочь Лорену. Его приемные родители и учителя придерживались одного подхода: награждали «позитивное» поведение и наказывали «негативное».

Такой подход не помог Лорену. Почему? Взрослые не осознавали, что парадигма вознаграждения и наказания не учитывает степень травмированности мозга и тела мальчика. Хотя выбранные ими методы, возможно, временно повышали или снижали частоту поведения-мишени, они не помогали Лорену научиться самому главному: регулировать свои реакции на стресс.

Это стало очевидным на заседаниях, посвященных индивидуальному учебному плану. Специалисты и педагоги, работавшие с Лореном, неоднократно описывали агрессивное поведение мальчика как преднамеренное и целенаправленное, а не рассматривали его как результат травмы.

Ниже приведены комментарии одного администратора относительно поведения Лорена и его мотивации к учебе:

• «Лорен способен делать гораздо больше, чем он делает сейчас».

• «На уроках Лорен то работает, то не работает, в зависимости от настроения».

• «Лорен часто ленится и предпочитает бездельничать в школе».

• «Лорен умеет считать и читать гораздо лучше, чем хочет показать».

• «Лорен намеренно препятствует собственному прогрессу в учебе».

• «У Лорена очень скверный характер».

В течение шести лет специалисты и учителя пытались изменить ситуацию. Схема подкрепления включала значимые стимулы для позитивного поведения и наказание за негативное поведение в виде лишения привилегий (участие в групповых экскурсиях, прогулки и пр.). Как бы Лорен ни старался, он в основном лишался привилегий. Его психическое здоровье колебалось между синим путем (отчаяние и отказ покидать свою комнату) и красным путем (агрессия по отношению к окружающим).

Психиатр выписал препараты для облегчения симптомов, однако они не принесли пользы: многие вызывали побочные эффекты, от увеличения массы тела до крайней вялости и сонливости.

Понимание влияния травмы

На одном из семинаров, который я провела для специалистов, работающих с Лореном, мы обсудили теорию травмы. Согласно этой теории «у трудностей всегда есть причина, и эта причина кроется не в индивидуальном дефекте характера, нравственной слабости или врожденной злонамеренности, а в травме»[193].

После этого мы проанализировали айсберг Лорена, а также роль наших атрибуций в выборе системы взаимодействия и планировании лечения. Аналогия с айсбергом позволила нам лучше понять контекст поведения и иначе взглянуть на свойственные мальчику проявления агрессии.

Мы поняли, что травмированный мозг и тело Лорена были склонны к инстинктивному поведению, обусловленному активацией красного пути. Это побудило нас выбрать другой подход, который акцентировал не само поведение, а его причины.