Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)

Однако, взаимосвязь между диалогом и свободой вступающих в него собеседников сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Свобода традиционно трактуется как качество, присущее отдельно взятому человеку, как индивидуальная автономия, независимость, суверенитет и т.п. Возможно ли, чтобы качеством свободы обладал процесс взаимодействия нескольких людей? И можно ли быть свободным в общении, если общение – это всегда некоторая взаимосвязь и, следовательно, несвобода? Свободный человек, встретившись со свободой собеседника, имеет как минимум два реальных пути: либо вступить в борьбу со свободой другого (и подчинить ее, или, наоборот, отказаться от своей), либо вовсе прервать общение, оберегая свою автономию. А возможно ли сосуществование свобод? Этот вопрос принципиально важен и от ответа на него зависит как судьба диалога, так и самой личности, которая онтологически неодинока и обречена на включение в социальные отношения. З.Фрейд, как известно, в этом вопросе был достаточно категоричен: “Столкновение интересов между людьми разрешается путем применения насилия и это всеобщий принцип” ( Фрейд , 1991, с.37). Получается, что единственный (всеобщий) способ взаимосвязи между людьми в ситуации разногласий (а именно разногласия характерны для диалога) – насилие, а социальность с необходимостью предполагает агрессивность. Соблазн упрощенно-ясного насильственного решения проблемы сосуществования свобод, безусловно, велик. И такой вариант вполне реален и очень распространен. Но является ли он единственно возможным и есть ли конструктивный выход за пределы альтернативы подавление – подчинение? По остроумному определению Б.Эдельмана: “Всякая свобода … управляется следующим парадоксальным принципом: организовать ее – значит ограничить, дать ей полную свободу – значит ее убить” ( Эдельман , 1989, с.500). Естественно, что из альтернативы – ограничить свободу или убить – предпочтительнее выбрать первое. Но здесь сразу возникает два принципиальных вопроса: возможно ли в принципе ограничение свободы, не являющееся ее убийством, и, если да, то как именно может быть осуществлено ограничение свободы в ситуации межличностного общения.

Отвечая на первый вопрос, следует прежде всего признать, что абсолютной, никак не ограниченной свободы в принципе не может быть – более, чем для одного человека. Но так как и в этом случае “свобода” этого одного с необходимостью будет держаться на насилии над всеми остальными, то это будет свобода подавлять на фоне постоянных страхов потерять ее, подозрительности и т.д. – то есть абсолютная свобода сама себя (и, соответственно, своего “носителя”) разрушает.

Иными словами, абсолютная свобода – это уже не свобода, а власть . Если же мы хотим реализовать свободу в социальном пространстве и признаем свободу за другими “совладельцами” этого пространства, то мы придем к выводу, что свобода в этом случае будет одним из способов установления межличностной связи, взаимоотношения. Именно взаимность этого отношения и есть основа и утверждение свободы друг друга и одновременно – ее ограничения.

Но как же “ограничить” свободу? В этом, как мне представляется, одна из фундаментальных проблем межличностного общения и всей социальной жизни человека, и именно диалог создает условия для ее разрешения.

Прежде всего, необходимо учесть, что в пространстве межличностного общения мы имеем дело со свободой, неоднородной по своей, так сказать, персональной юрисдикции. Схематично “распределение свобод” собеседников можно изобразить так:

“Моя свобода” (свобода в моем внутреннем мире) – абсолютна и должна быть безусловно признана тобою, точно так же, как “твоя свобода” – мною. “Наша свобода” (пространство встречи внешних проявлений внутренней свободы каждого) – относительна и является результатом нашего согласования, договора. Причем, моя свобода в контексте нашего общения – не то же самое, что моя свобода вне его, так как определенная часть последней в общении становится уже не только моей, но нашей.

Эта схема отражает своеобразный “закон убывания свободы”: чем дальше от “центра” моей личности, от моего Я , тем более относительной становится моя свобода.

Схема позволяет также выделить три основные психологические проблемы свободы в диалоге: 1) принятие и освоение своей свободы, 2) признание твоей и 3) согласованная реализация нашей свободы.