Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)

Собеседники в диалоге свободны от внешних, внеличностных целей, прагматических интересов, задач убеждения, переубеждения, на которые ориентированы, например, руководство, воспитание, риторика и другие способы воздействия . Строго говоря, МД вообще не имеет никакой конечной цели, не заинтересован в возможных результатах. Диалог – это общение, центрированное на процессе, а не на результате. Это важный отличительный признак диалога на личностном уровне: собеседники в МД не ставят целью повлиять друг на друга, оказать воздействие и т.д.; они лишены, по остроумному выражению Э.Шострома, “комплекса Дейла Карнеги” – веры в необходимость всегда завоевывать друзей и влиять на людей (см. Shostrom , 1967). Между тем, многие авторы видят специфику диалога в двустороннем, взаимном воздействии собеседников (например, Жуков, Петровская, Растянников , 1990, с.23 и другие). Но ведь и два авторитарных субъекта (или манипулятивных) тоже будут “взаимно воздействовать”. Приобретет ли от этого их общение свойства диалога? Важно различать два аспекта проблемы воздействия: а) как мотив, цель (осознаваемая или нет) общения одного или обоих собеседников; б) как изменение вследствие общения, его реальные последствия . Участники МД не имеют цели оказать воздействие друг на друга, но тем не менее (а точнее – именно поэтому!) диалог создает оптимальные условия для реального влияния на развитие личности, так как личностный рост обязательно предполагает свободу самореализации.

Именно эта свобода – свобода самоосуществления, свобода стать и быть самим собой – играет в диалоге ведущую роль. В терминах К.Роджерса, этот аспект свободы определяется как подлинность самовыражения, конгруэнтность. Эта верность себе, в свою очередь, предполагает веру в себя и доверие к себе, освобождение от страха “несоответствия” каким-либо внешне заданным нормам, от защит, стереотипов, “внутренней маски”, несогласие с “личной косностью”. Принятие своей свободы означает и признание ответственности за себя и свою свободу, осознание, говоря словами М.М.Бахтина, своего “не-алиби в бытии”. Такая позиция собеседников в диалоге существенно меняет их ориентировку в “мире точек зрения“, развивает то, что К.Роджерс определил как “внутренний локус оценивания“. Я очень заинтересован в том, чтобы услышать точку зрения собеседника по диалогу, его мнение, в том числе и обо мне. Собственно, в этом и состоит один из главных смыслов вступления в диалог – услышать точку зрения, отличную от моей. Но оценка смысла и ценности различных мнений для меня – “…задача, решение которой я не могу предоставить другому” ( Роджерс , 1990, с.62). Я должен быть собой , и это даже важнее, чем то, каким именно я должен быть: “Не важно, насколько нелеп, глуп и смешон я могу быть; это я – и я должен быть патриотом себя” ( Shostrom , 1967, p.9). Но точно так же я признаю и твой “патриотизм себя”. В этом – еще один парадокс диалога: принятие на себя ответственности за собственную позицию делает человека более внимательным и терпимым к позициям и точкам зрения других.

Другое следствие ответственной свободы – независимость от “идеалов”, догм и других заданных извне нормативов. Любой идеал, “норма” в значительной степени репрессивны по способу своего осуществления, практически всегда ведут к неприятию реальности (которая , естественно, всегда не идеальна) и, в конечном счете, – к насилию. Участники диалога ориентированы на индивидуальные , лично переживаемые ценности – каждый на свои. Каждый отвечает (перед собой) за свои взгляды, но не отвечает за взгляды другого, не берется за “распространение идеалов”. И опять парадокс: освобождение от “ответственности за другого” ведет к сближению с ним, к более глубоким и истинным отношениям – ведь на пути принятия мною тебя часто встает именно идеал; я воспринимаю не столько тебя, твою позицию, сколько “разницу“ между тем, что “должно быть“ и что есть (и то, и другое, разумеется, в моей трактовке).

Таким образом, МД есть личностно-центрированное общение и потому самоценное, самодетерминируемое и самодостаточное, знающее прежде всего одну цель и одну ценность – личность и личностный способ бытия. Чем ближе общение к уровню межличностного диалога, тем оно более произвольно, спонтанно, тем менее его можно предопределить, запрограммировать – без того, чтобы оно не перестало быть диалогом (что, кстати, имеет весьма важные последствия в отношении методов изучения МД). В то же время, содержание диалога может быть любым, но всегда – личностно значимым для его участников, являться всегда результатом их свободного выбора.