Психология террориста: Почему люди начинают убивать ради идеи

Тот факт, что у террористов из этой подгруппы обнаружились психические заболевания, был несколько неожиданным, и многие ученые пытались его объяснить. Голландские исследователи Жанин де Рой ван Зейдевейн и Эдвин Баккер установили, что у 35 % из 120 террористов-одиночек в изучаемой выборке наблюдались признаки какого-либо психического расстройства{206}. Отметив, что, согласно статистике Всемирной организации здравоохранения, примерно четверть взрослого населения Европейского союза и соседних стран в предшествующем году страдали по крайней мере одним психическим расстройством, исследователи сделали вывод, что обнаружение этой тенденции у террористов-одиночек не стоит считать чем-то из ряда вон выходящим. Напротив, этого как раз следовало ожидать, учитывая распространенность психических заболеваний среди населения в целом{207}. Исследователи также сделали важное уточнение, которое подтверждается сотнями психологических исследований: из-за стигматизации, связанной с психическими заболеваниями и психотерапией, в реальности процент людей с психическими отклонениями, скорее всего, гораздо выше{208}.

Давайте рассмотрим эти вопросы более подробно. Чрезвычайно важно понимать, что указанные различия проявляются в довольно узкой группе (или в группе определенного типа). Исследователи предупреждают, что террористы (даже в отдельных ячейках) не похожи друг на друга, и напоминают о присущем терроризму и террористам разнообразии. Более того, с помощью систематических исследований эти различия можно было бы проверить на достоверность и в случае ее подтверждения использовать полученные знания в следственной практике; в долгосрочной перспективе они пригодились бы при разработке превентивных мер. Меня и моих коллег из Массачусетского университета в Лоуэлле заинтересовали возможности, которые открывает дезагрегирование выборок террористов по указанному принципу, и в 2014 и 2015 годах мы решили более детально изучить, кто именно состоял в джихадистских террористических группировках в Соединенных Штатах и кого из граждан США завербовали джихадисты. Призвав на помощь 35 студентов-практикантов и вооружившись кодовой книгой для расшифровки статистических кодов для 121 показателя, мы собрали судебные материалы, новостные репортажи в открытом доступе и информацию из тысяч других общедоступных источников. В итоге мы отобрали 183 дела террористов, осужденных в Соединенных Штатах с 1995 по 2012 год за деятельность, связанную с «Аль-Каидой» или ее филиалами за пределами США. В 2016 году наше исследование было опубликовано в Journal of Forensic Sciences{209}.

Выборка состояла в основном из мужчин. В этом как раз не было ничего удивительного. Почти у всех были семьи, дети и гражданство США. Различия выявились, когда мы стали изучать преступления, в которых их обвиняли и за которые судили. Большинству были предъявлены обвинения в среднем по 14 пунктам, а осудили их впоследствии на основании 5 пунктов. Обвинение, по которому были осуждены большинство из них, звучало так: оказание материальной поддержки террористической организации. Из этого можно сделать вывод, что по крайней мере в рамках нашего исследования большинство осужденных за терроризм не совершали (или не пытались совершать) насильственных действий. Мы также обнаружили, что семейное положение помогает с довольно высокой точностью предсказать, действовал ли террорист в составе ячейки или в одиночку. Террористы-одиночки также гораздо чаще вступали в филиалы «Аль-Каиды» – в отличие от террористов, связанных с ячейками и стремившихся к прямому контакту с этой организацией (или уверенных в том, что контактируют непосредственно с головной организацией).

Полученные результаты нас заинтриговали. Мы видели, что необходимо более тщательно все проанализировать и постараться не только понять, кто может стать террористом, но и разобраться в том, в какие виды террористической деятельности вовлекают новобранцев (или какие роли новобранцы выбирают). В следующей совместной работе с коллегами из Лоуэлла Нилом Шортлендом и Сюзетт Аббашиано мы еще более тщательно изучили нашу группу джихадистов{210}. Нам хотелось выяснить, наблюдаются ли в нашей выборке заметные вариации, как в исследованиях Гилла, посвященных террористам-одиночкам. Результаты исследований позволили предположить, что в выборке можно было выделить три основные поведенческие группы, которым мы присвоили следующие наименования: акторы, помощники и фасилитаторы{211}.

● Акторы непосредственно участвуют в теракте (или пытаются его совершить). Они изготавливают, устанавливают или взрывают бомбы. Кроме того, они ищут конкретные инструкции по совершению всех этих действий. Как правило, при слове «террорист» мы представляем себе именно входящих в эту группу. Однако в нашей выборке доля акторов составила всего лишь около 9 %.