Психология террориста: Почему люди начинают убивать ради идеи

Смит и Барретт утверждают, что исследования эффективности террористической деятельности в широком диапазоне экстремальных условий (например, в горах, в космосе или в пустыне) помогают прояснить, как террористы борются со стрессом, адаптируются, управляют эмоциями и принимают решения в условиях борьбы с терроризмом. Но помогут ли результаты этих исследований понять, как террористы справляются с трудностями, с которыми неразрывно связана их деятельность? Патрик Крузиус в своем манифесте, опубликованном всего за несколько минут до начала стрельбы в Эль-Пасо, рассказывает, как он принял решение совершить теракт: «Я потратил совсем немного времени на подготовку. Всего лишь месяц, а может, и того меньше. Я должен сделать это, пока у меня не сдали нервы». Другие, по-видимому, справляются с психологическими проблемами прекрасно. Журналист и писатель Джоби Уоррик наглядно показал, как иорданский врач Хумам аль-Балави стал тройным агентом{421}. Под видом сотрудничества с американскими официальными лицами Балави удалось спрятать бомбу, а затем в 2009 году взорвать ее внутри объекта ЦРУ в Афганистане, в результате чего погибли он сам и еще девять человек.

Важно тщательно анализировать такие примеры. Может быть, недолгая подготовка Крузиуса свидетельствует о том, что у него в приоритете были действия, а не бесконечные разговоры и размышления о своих обидах? А может быть, сам факт нападения доказывает, что на самом деле он просто затаил обиду? Размышляя о том, как новобранцы справляются с психологическими требованиями, предъявляемыми к ним как к активным участникам деятельности террористической группировки, мы должны учитывать не только личностную диспозицию, но и окружающую среду. Боевики «Исламского государства» могут свободно передвигаться по захваченной территории, и это резко контрастирует с поведением воинствующего экстремиста, действующего на территории родной страны и вынужденного скрывать свои намерения от друзей, родных и правоохранительных органов. И «Зеленая книга» ИРА (знаменитое руководство, которое выдавали новобранцам), и учебное пособие по боевой подготовке «Аль-Каиды» содержали подробную информацию о том, как должны вести себя боевики из этих организаций. В учебном пособии «Аль-Каиды» указано, что разные роли сопряжены с разными трудностями, при этом особенно важна роль командира, поскольку тот «обладает бо́льшим объемом информации» и «его трудно ‹…› заменить»{422}. Авторы пособия предупреждают, что «вербовка агентов – самое опасное задание для рядового боевика», поскольку он сильно рискует и может попасть в плен или погибнуть{423}.

Так как же члены террористических группировок справляются с психологическим давлением? Несколько лет назад я и моя коллега Мэри Бет Алтье ездили на встречу с женщиной, которая участвовала в деятельности нескольких насильственных правых группировок в Соединенных Штатах. Сара (имя изменено) одно время входила в группировку скинхедов, чье участие в насильственном экстремизме было бурным и зачастую неорганизованным. Каждый день ей приходилось бороться с растущим разочарованием: она была вынуждена взаимодействовать с людьми, которых втайне презирала. Взрыв в Оклахома-Сити в 1995 году, по словам Сары, окончательно отрезвил ее и заставил порвать с терроризмом. Сара вспоминала: когда ей попались на глаза фотографии обезображенных тел, извлеченных из-под обломков федерального здания имени Альфреда Марра, она спросила себя: «Что ты делаешь?» Но, опасаясь, что товарищи-скинхеды заметят ее негативный настрой, она решила поскорее продемонстрировать преданность делу. Сара рассказывала: «Я поставила перед собой цель – завербовать как можно больше новичков и, так сказать, действовать более жестко и чаще ввязываться в драки ‹…› потому что чувствовала, что надо как-то проявить себя, поскольку они видели, что я дрогнула»{424}.

Пример Сары я привожу каждый раз, когда рассказываю студентам о жизни в условиях насильственного экстремизма, потому что он иллюстрирует очевидное противоречие. Со стороны могло показаться, что решение Сары чаще затевать драки и активизировать усилия по вербовке новобранцев свидетельствовало о ее самоотверженности и преданности общему делу. Можно было бы даже предположить, что ей отчаянно хотелось занять лидирующие позиции в группировке. Однако в душе у нее постоянно шла борьба – она изо всех сил старалась победить растущее разочарование. Сара пришла к выводу, что единственный способ не дать себя разоблачить – удвоить усилия, и это решение окончательно загнало ее в тупик. Опыт Сары – классический пример самосокрытия, то есть утаивания от окружающих информации, которая кажется нам «негативной или тревожит нас»{425}.