Психология террориста: Почему люди начинают убивать ради идеи

Справедливости ради стоит заметить, что медицинское освидетельствование преступников-террористов – крайне непростая задача для практикующих специалистов в области психического здоровья. Как утверждает ирландский клинический психолог Киран Сарма, при оценке рисков рецидивизма возникает множество прогностических проблем, причины которых кроются в «изменчивой природе терроризма, низких базовых показателях и недостаточном количестве убедительных доказательств для выявления соответствующих факторов риска и устойчивости»{529}. В статье, опубликованной в The Journal of Forensic Psychiatry and Psychology, психолог Матс Дерневик и его коллеги предупреждают: «Предположение о том, что специалисты в области психического здоровья способны безошибочно оценивать риск рецидива террористического насилия, по меньшей мере небезопасно». Да, такую оценку чаще всего проводят именно психологи и психиатры (как правило, медицинское освидетельствование преступников происходит в тюрьме), но Дерневик и его коллеги считают, что в большинстве случаев эта тема недостаточно хорошо изучена специалистами и, следовательно, им далеко не всегда удается дать правильное заключение{530}. В 2009 году ученые рекомендовали клиницистам, которым поручают оценивать риски, обязательно получить практические знания о терроризме; подробно ознакомиться с исследованиями в области психологии террористов; разобраться в конкретных политических и культурных контекстах, в рамках которых происходит конфликт; а также учитывать наличие психического расстройства и правильно интерпретировать его роль (если таковая имеет место) в мотивации действий правонарушителя. И снова проще сказать, чем сделать. Да и возможно ли, чтобы каждый профессионал обладал необходимыми знаниями и опытом во всех перечисленных областях – от оценки психического здоровья до проблем насильственного экстремизма, идеологии, истории, культуры и т. д.? Кэролайн Логан и Рэйчел Селлерс в том же журнале десять лет спустя подняли еще один вопрос: могут ли практикующие врачи выносить обоснованные суждения и заниматься практикой в этой области, если доказательная база, на основе которой принимаются соответствующие решения, имеет существенные ограничения?{531} Все эти проблемы еще больше усложняют дело. Возможно, для начала следует выработать более критический взгляд на содержание и ограничения методик, используемых для оценки рисков рецидивизма. Специалисты по оценке таких рисков постоянно озабочены оценкой опасности повторного совершения преступником насильственного преступления. Исторически сложилось так, утверждают судебно-медицинские эксперты Джеррод Браун и Джей Сингх, что фокус на оценке этой опасности привел к возникновению отдельного направления оценки риска рецидивизма – судебно-медицинской, то есть «точного установления риска будущих правонарушений», пользуясь при этом «преимущественно ‹…› вероятностными оценками риска»{532}. Этот актуарный подход[28], поясняют исследователи, отличается от оценок, основанных на профессиональных суждениях экспертов{533}.

Оценка риска рецидивизма также включает в себя выявление факторов такого риска и защитных факторов. При этом требуется определить, что конкретно может вызвать рост или снижение вероятности проблемного поведения, будь то насилие или что-то другое{534}. Оказывается, прогностический успех клинических оценок в ряде случаев относительно невелик, если сравнивать его, к примеру, со случайными догадками. Но теперь профессионалы, по крайней мере, могут выбирать между актуарной оценкой рисков рецидивизма и структурированным профессиональным суждением. В первом случае речь идет о методиках, в которых факторы риска и защитные факторы, а также оценочный риск рецидива взвешиваются в соответствии с известными коэффициентами. Но, как отмечают Браун и Сингх, главная проблема заключается в том, чтобы выяснить, каким образом можно применить групповые показатели рецидивизма к оценке отдельных пациентов{535}.