Психопатология обыденной жизни

«Рассказ доктора юриспруденции Э. Шесть лет назад я ехал из Биаррица в Сан-Себастьян. В данном случае железная дорога пересекала реку Бидасоа, образующую границу между Францией и Испанией. С моста открывался прекрасный вид: с одной стороны – на широкую долину и Пиренеи, с другой – далеко в море. Был восхитительный летний день. Все было полно солнца и света, я находился в каникулярном путешествии, радовался возможности проехаться по Испании, и тут мне в голову врезалась строфа „но свободна душа, плывущая в море света“. Помнится, тогда я задумался, откуда эти строки, и не смог этого вспомнить. По ритмике слова взяты из какого-то стихотворения, название которого полностью выпало из моей памяти. Я думал, что позже, когда мне припомнится все стихотворение, я еще спрошу об этом нескольких людей, не слишком, впрочем, надеясь что-нибудь узнать.

Возвращаясь в прошлом году из поездки по Испании, я проезжал по тому же железнодорожному перегону. Была абсолютно темная ночь и шел дождь. Я выглянул в окно, чтобы посмотреть, проехали ли мы уже пограничную станцию. Тут я заметил, что находимся мы на мосту через Бидасоа. Мне сразу же вспомнились приведенные ранее строчки, но опять я не смог вспомнить их источник.

Несколько месяцев спустя дома мне попали в руки стихи Уланда. Я открыл томик, и мой взгляд упал на строки: „Но свободна душа, плывущая в море света“, образовавшая концовку стихотворения „Der Waller“. Я читал это стихотворение и помнил его теперь весьма смутно, хотя несколько лет назад хорошо его знал. Место его действия – Испания, и мне кажется, что это образует единственную связь цитированных строчек с упомянутым мною железнодорожным перегоном. Своим открытием я был удовлетворен только наполовину и механически перелистывал книгу дальше. Строки „но свободна“ и т. д. были последними на одной странице. А на следующей я нашел стихотворение „Мост через Бидасоа“.

Еще я заметил, что содержание последнего стихотворения кажется мне менее знакомым, чем содержание предыдущего, а его первая строфа гласит: „На мосту через Бидасоа стоял седовласый святой: направо он осенял крестным знамением испанские горы, налево благословлял земли франков“».

* * *

Б. Это понимание детерминации кажущихся произвольно названными имен и чисел может, вероятно, способствовать прояснению некоторых других вопросов. Известно, что вопреки допущению сплошного психического детерминизма многие известные ученые ссылаются на чувство специфической убежденности в наличии свободы воли. Такое убеждение действительно существует и вовсе не отвергается верой в детерминизм. Как и любые другие нормальные чувства, оно должно быть чем-то обосновано. Однако, насколько я сумел заметить, оно проявляет себя не в случае крупных и важных изъявлений воли. В подобных случаях, напротив, имеет место чувство психического давления, и люди охотно на него ссылаются (знаменитые слова Лютера: «На этом я стою и не могу иначе»[217]). И наоборот, как раз при несущественных, не вызывающих эмоций решениях любят заверять, что с равным успехом могли действовать иначе сообразно свободной, ничем не направляемой воле. После наших анализов нам нет надобности в данном случае оспаривать право на существование свободы воли. Если отличать осознанную мотивацию от мотивации, проистекающей из бессознания, то упомянутое чувство заверяет нас, что первая распространяется не на все наши решения, связанные с моторикой. Minima not curat praetor («Претор не занимается пустяками» – лат.). Но то, что осталось свободным от одной группы мотивов, испытывает действие мотивов из другой группы – из области бессознания, а в итоге детерминация психических явлений осуществляется без каких-либо исключений[218].

* * *

В. Если по целому ряду обстоятельств осознанному мышлению приходится отказать в познании рассматриваемых ошибочных действий, все же было бы желательно найти психологические доказательства их существования. Во всяком случае, на основании того, что будет выявлено в более обстоятельном исследовании бессознательного, вполне вероятно, что такие доказательства где-нибудь найдут. И действительно, в двух областях удалось обнаружить явление, которое кажется вполне аналогичным бессознательным мотивам, а значит, и представлению о них.

а) В поведении параноиков бросается в глаза и замечается всеми одна черта: они придают огромное значение мелким, обычно нами пренебрегаемым действиям и поступкам других людей, истолковывают таковые и делают из этого далеко идущие выводы. Например, последний параноик, которого я видел, пришел к выводу о каком-то общем сговоре в своем окружении, потому что при его отъезде на вокзале люди делали довольно свободные жесты рукой. Другой уделял особое внимание тому, как люди ходят по улице, как размахивают тростями и т. д.[219]