Психопатология обыденной жизни

Смысл символики симптоматического действия проясняется, если учитывать то, что коллега серьезно сомневался, рассказывать ли мне, человеку совсем не близкому, о своем щекотливом материальном положении, что в подобном случае вытесненная мысль рядится в одежды симптоматического действия, символически выражающего то, что должно было оставаться скрытым, а тем самым доставляет представителю бессознания облегчение».

Как остроумно может обставляться кажущееся ненамеренным выставление или удаление предметов, демонстрируют следующие примеры.

Д-р Б. Даттнер: «Один коллега наносил визит своей до сих пор почитаемой подруге юности впервые после ее вступления в брак. Он рассказывает об этом посещении и высказывает удивление по поводу того, что ему не удалось, как он намеревался, побыть у нее совсем недолго, но пришлось сильно задержаться. А затем сообщил о странном ошибочном действии, там совершенном. Муж этой подруги, участвовавший в беседе, стал искать спичечный коробок, который при приходе гостя совершенно определенно лежал на столе. Коллега даже поискал в своем портфеле, не „запрятал“ ли он его случайно туда, однако понапрасну. Спустя довольно продолжительное время он обнаружил его и в самом деле в своем кармане, при этом его поразило, что в коробке лежала только одна спичка. Через пару дней сновидение, упорно свидетельствовавшее о символическом значении спичечного коробка и о его интересе к подруге юности, подтвердило мое толкование: с помощью симптоматического действия коллега хотел заявить о своем приоритетном праве и исключительности своего обладания ею (наличие в коробке только одной спички)».

Д-р Ганс Закс: «Наша дочь особенно любила определенный торт. В этом факте невозможно усомниться, потому что это – единственное кушанье, которое она всегда отлично готовила. В одно из воскресений она принесла нам именно такой торт, поставила его на сервант, собрала использованные при последнем визите тарелки и столовые приборы и сложила их стопкой на блюдо, на котором принесла торт. Затем поместила его на верх этой стопки, вместо того чтобы поставить перед нами, и со всем этим исчезла на кухне. Сначала мы подумали, что она собралась что-то улучшить в торте, но поскольку назад она не вернулась, моя жена позвала ее и спросила: „Бетти, что-то случилось с тортом?“ Вопроса дочка не поняла: „С чего вы это взяли?“ Нам пришлось сначала предложить ей снова принести торт, который она приносила, уносила и где-то поставила, „даже не заметив этого“. Когда на следующий день, доедая остаток торта, мы напомнили ей об этом, моя жена заметила, что оставшаяся часть не стала меньше недоеденной накануне, а значит, девушка отказалась от заслуженной ею доли любимого лакомства. На вопрос, почему она не ела торт, дочь ответила, чуть смутившись, что у нее не было аппетита. Ее идущая из детства установка оба раза четко просматривается: во-первых, отсутствие в детстве чувства меры, что не позволяло ни с кем делить желанный объект, а кроме того, аналогичная детская реакция, смешанная с упрямством: если мне не предоставили его целиком, то оставьте его себе, мне в таком случае его совсем не хочется».

Случайные или симптоматические действия, свойственные отношениям между супругами, имеют зачастую самое серьезное значение и способны тех, кому нет никакого дела до психологии бессознательного, подвигнуть к вере в предзнаменования. Когда во время свадебного путешествия молодая супруга теряет обручальное кольцо, она считает это приметой дурного начала брака, хотя, скорее всего, куда-то его заложила и скоро опять найдет. Я знаком с одной дамой, теперь уже разведенной с мужем, которая при распоряжении своим имуществом часто подписывала документы девичьей фамилией за много лет до того, как снова стала ее носить. Однажды я был в гостях у пары молодоженов и слышал, как молодая жена со смехом рассказывала о приключившемся с ней происшествии, когда на следующий день после возвращения из свадебного путешествия она посетила, как когда-то, свою незамужнюю сестру, чтобы отправиться с ней за покупками, пока муж ходил по своим делам. Неожиданно ее внимание привлек какой-то господин на другой стороне улицы, и она, толкнув сестру, воскликнула: «Смотри-ка, ведь там идет господин Е.!» Она забыла, что этот господин уже несколько недель ее муж. У меня мороз пробежал по коже во время этого рассказа, но на соответствующий вывод из него я не решился. Эта короткая история вспомнилась мне лишь несколько лет спустя, после того как этот брак распался самым печальным образом.

Из заслуживающей интереса работы Мэдера, опубликованной в Цюрихе на французском языке, приведу следующее наблюдение, которое в равной мере заслуживает места в главе о «Забываниях»[176]:

«Одна дама недавно рассказала, что позабыла примерить подвенечное платье и вспомнила лишь в восемь вечера накануне свадьбы – ее отчаянно вызывала к себе портниха. Подобная деталь вполне доказывает, что невеста была не очень-то счастлива надеть подвенечное платье и старалась забыть сам этот болезненный образ. Теперь она… в разводе».