Птенцы

- создать группы сторонников, более всего - раздачей конфиската и дарованием милостей;

- раздробить "поле" возможного грядущего мятежа, разделить Новгородские земли.

Никто не получил всего, что было запрошено. Но мы - почти всё. Причина: "агент вливания". Пантелеймон совершенно не походил на традиционного "фаворита" или "советника". Однако был в состоянии донести до Ропака наши пожелания. В дружелюбной, разумной форме. Он весьма привязался к князю, а наши предложения были направлены тому в помощь, на решение его проблем, на укрепление его власти. Ему на пользу. Важно было подать их правильно и своевременно.

Для меня это "приобретение" означало, прежде всего, новые заботы, новый виток "кадрового голода". Кого ставить в погосты по Свири, Онеге, Ваче...? Градоначальник в Усвяты - кто?

Глава 639

***

Куда девать воров? - Тема, и вправду, больная.

Проблема не собственно новгородская, не чисто русская - общесредневековая. Что делать с выявленным и схваченным преступником?

Тут, конечно, набегут "сторонники простых решений": отрубить нахрен всем головы!

По закону? - В русском законе нет смертной казни.

Плевать! - Тебе плевать на закон? А остальным - нет. И ты становишься "беззаконным". "Собака бешеная". Такое - истребить. Для мира божьего очищения.

В "Заповедях" - "не убий". Принять грех на душу? На твою личную душу?

Плевать на свою душу? - А остальным - нет. Ты, тварь бездушная, прислужник сатанинский? - Истребить.

Ты можешь быть самым сильным, ловким, быстрым. Но и тебе надо спать. Тогда тебя зарежут или сожгут. Просто "добрые русские люди", во имя закона и справедливости.

Иван Грозный устроил "Новгородский погром", будучи не только бесспорным наследственным Государем, но и вырастив вокруг себя многослойную защиту из лично преданных людей. Предварительно многих из верных и неверных - истребив.

Ты уже прошёл эту дорогу? Уничтожения добрых друзей, ставших изменниками? Так что же ты кричишь "отрубить нахрен"? - Это - смерть. Твоя.

Посадить? - Кто будет платить за содержание и охрану? Казна? - В казне всегда недостача. Отсюда регулярные, на Востоке и на Западе, в России и в 18 в., прогулки зеков по городу. Для сбора подаяния.

Отсюда же варианты калечения. Безрукий и/или слепой не сможет повторить своё злодеяние, а кормить-сторожить его не надо. Отсюда же - продажа в рабство. Кто купил - тот и расходы несёт.

Это - плохо. Оставаясь в прежней общине искалеченный преступник не сможет злодействовать. Но станет антиправительственным пропагандистом. Воспитывая своим наглядным примером отвращение, вражду к поступившим с ним так, безусловно, с его слов, несправедливым образом, властям.

Наказав одного злодея власти воспитывают несколько новых.

Сходно и с продажей в рабство. Сильно на это нарвались монголы. Побив кучу кипчаков и алан, они продали пленных грекам. Греки - египтянам. Те - своему султану. Тот сформировал из рабов-воинов гвардию - мамлюков. Которые пришибли султана, избрали султаном - султаншу, раскатали Седьмой Крестовый... И больно побили монгол "за всё хорошее".

А вот каторги, принудительных работ негодяев на пользу обществу, здесь нет. Такое требует более высокого уровня производительных сил. Было в Римской Империи, будет в Позднем Средневековье. Пока - единичные кратковременные примеры в рудниках Византии, в болотах халифата.

А вот мы во Всеволжске - умеем. И имеем необходимое.

***

-- Дело простое. Выслать. Во Всеволжск.

-- Чё ты городишь?! У вас как пришёл - прежние вины долой. Они все враз вольными станут!

-- Ага. Вольными. Только у нас на казну и вольняшки работают. А шесть лет в лесу дерева ронять...

Ольбег смерил взглядом новоявленного Новгородского тысяцкого.

-- Пожалуй, ты столько там не протянешь.

Боярин набрал воздуха, чтобы достойно ответить наглецу. И поймал оценивающий взгляд Ропака.

Мда... Шесть лет лес рубить... А там, сказывают, и вовсе гиблые места есть. Куда и дикий зверь не заходит.

-- Н-ну... будь по-вашему. Забирай бояр воровских да гони к себе в турлы.

-- Заберёт. И погонит. Но начать надо не с воров, а со служивых.

Теофил, сидевший до того за столом с опущенными глазами, вдруг вскинулся, посмотрел прямо на Ропака. Того аж передёрнуло: будто хладом ледяным повеяло.