Птичка-в-клетке (СИ)

Долхэн раздумывал о том, куда он направится, если Саурон не обманывает, и он в самом деле обретёт свободу. В Нарготронд идти нельзя: за ним могут следить, да и не пропустят на Талат Дирнэн отпущенного врагами. Тогда остается Хитлум: соглядатаи врага не проберутся далеко, их заметят и пристрелят. Рассказать о самом посольстве, о пленении, о раскрытых Сауроном планах… Да, придётся сказать о том, что выдал он сам. А сведения об обороне Минас-Тирита и о его взятии могут пригодиться даже при том, что сейчас Саурон готов.

За такими раздумьями проходило время до встречи с целителем.

========== 27. Накатанная дорожка. ==========

Волк ждал Лагортала все в том же кабинете, удобно развалившись в кресле. Когда эльф вошёл, Маирон не произнёс ни слова, глядя на эльфа. Маирону было интересно посмотреть на то, как будет выкручиваться Лагортал.

Лагортал вздохнул. Саурон не был настроен на беседы, он ждал иного. Нолдо сказал примерно о том, о чём говорил Фуинору:

— Ты говорил, что я слишком горд. Если, чтобы помочь моим товарищам, нужно, чтобы я отказался от гордости, я сделаю это. Я буду умолять тебя, могу согласиться готовить или убираться на кухне, в ванной, — это может быть противно, но то, что творилось с товарищами… И Лагортал перешёл к самому важному. — Скажи, ты действительно был готов отпустить часть пленников без условий? Возможно… я ошибался, и сильно.

— Мне не нужно твое унижение. Можешь оставить его при себе. Про пленных я говорил тебе серьезно, и первый уйдет завтра же утром. Но ты ясно дал мне понять, что тебе это не интересно.

— Я не поверил, особенно, когда ты прибавил требования рассказать, — не обвиняюще, а серьёзно ответил Лагортал. Он пристально смотрел в глаза Саурона.

— Если ты можешь отпустить пленных, и один уйдёт завтра утром, несмотря на мой отказ… — медленно произнёс эльф. — Возможно, я допустил большую ошибку, за которую расплатились мои родичи. Ведь ты… стал пытать их, чтобы я передумал… — он поступал, как считал верным, исходя из того, что понимал. Горько было осознать, что это было напрасно, и у Саурона может быть шанс. Но пытать родичей, чтобы добиться своего… это не поступок того, кто мог бы повернуться в другую сторону. — Я могу отказаться от своего решения не беседовать с тобой более, которого так держался… только ответь: если я поступлю так, что это для тебя изменит?

Волк смотрел в глаза Лагортала и чувствовал, что для нолдо это непросто.

— Я не приказывал их пытать, — уронил умаиа. — Неужели тот, кто это придумал, не похвастался тебе? — Волк был ранен. И он задумчиво подбирал слова, чтобы описать себе состояние. Ведь он впервые испытывал такое чувство. — В прошлый раз ты презрительно молчал в ответ на мои слова, не будет ли теперь справедливо молчать мне?

— Не приказывал… — удивился Лагортал. — Я полагал, происходящее здесь, кроме каких-нибудь выходок орков, исходит от тебя. А молчал я не от презрения.

— Ты думал? Коротка же память эльфов, — Волк говорил Лагорталу раньше, что не может вечно обманывать других умаиар, просил эльфа… но Лагортал ответил надменно и ушёл от него… в подвал.

Лагортал качнул головой. Странный был это разговор, очень странный.

— Я понимаю, что других могли допрашивать потому, что таковы приказы из Ангбанда; но их ни о чем не спрашивали, — отозвался эльф; в голос Лагортала прорвалась мука, хотя он и старался держать себя в руках. — Зачем их терзали и заставляли причинять друг другу боль, если не для того, чтобы заставить меня передумать?

— Для того, чтобы задеть меня, — Волк одним сильным движением поднялся из кресла и подошёл к окну. — Я говорил тебе. Я предупреждал. Эвег следит за каждым моим шагом. И если я выделил тебя среди гостей… — Волк засмеялся, поняв, что сам попал в старую, как мир, ловушку, показал, кто ему дорог, где больное место. — Кто же знал, что ты откажешься от всего, уйдёшь в подземелье? Но ты ушёл. И я запретил тебя трогать, это я еще могу. А Эвег поступил хитрее: он не трогал тебя, но все равно заставил ненавидеть меня. Или ты не проклинал меня эти часы?

Маирон развернулся и пристально посмотрел в глаза эльфа.

Ответ был неожиданным. Мысль, что за Сауроном могут следить, не пришла бы в голову Лагорталу. Зато нолдо знал другое: что Эвэг иной, не просто умаиа, что он может быть исцелён, и нолдо отдавал ему, что мог… хотя Эвэг и ненавидел его. За то, что Лагортал знал правду, за то, что задел за живое. Однако, похоже, этот Эвэг ненавидел и Саурона. Который старался сделать не раз для Лагортала… многое. Как считал нолдо, только ради того, чтобы заполучить его в свою собственность. Но если нет?!

— Да, — ответил Лагортал. — Так Эвэг намеренно создавал впечатление, что за этими пытками стоишь ты… — впору было то ли плакать, то ли смеяться. Он встряхнул головой и ответил умайа столь же пристальным взглядом. — Всё же… ответь, если я передумаю, что это изменит для тебя?

Как-то глупо было стоять в своем кабинете и играть в гляделки с эльфом. Маирон отвёл глаза, не скрывая ничего, не сдаваясь — просто отвёл.