Птичка-в-клетке (СИ)

— Я выполню все, что ты перечислил, это полностью совпадает с моими планами. Кроме одного: я хотел наложить на вас заклятье забвения, о чем сказал и Лагорталу, и он не возражает. Но если ты требуешь обойтись без заклятий вовсе, то я могу исполнить и это, но при условии, что вы поклянетесь ни друзьям, ни врагам не говорить о том, что я вас отпустил. А также обо всем, что произошло здесь, на Острове. Однако такая клятва будет разъедать вас изнутри. Я советую тебе выбрать забвение. Ты будешь знать, что бежал, и ничто не будет тебя угнетать.

Клятва Тёмным о молчании? Или забвение? Таврон задумался. При клятве они будут знать правду, при согласии на заклятье — останутся в заблуждении. Есть возможность, что кто-то обнаружит заклятие и снимет его, и так узнает о том, что выяснил Саурон. Но вряд ли. Есть возможность, что само оно будет не полным, и что-то важное они с Ардуилем смогут передать. А может быть, Тёмные оставят воспоминания, какие удобно оставить им самим. И не только это…

— Я предпочту клятву молчать, но знать правду… тому, чтобы позволить тебе выбирать, что я буду помнить, а что нет.

И, после обещания Саурона, Таврон рассказал о том, что он желал обратиться к людям, живущим в лесах — призвать их на борьбу… И Таврона отвели в башню, туда же привели и Ардуиля.

***

До самого ужина ни пленников, ни «гостей» не тревожили. Линаэвэн и Бэрдир помогали на кухне, после они ужинали с задумчивым Мартом.

После ужина Март повел Линаэвэн и Бэрдира в беседку на крыше одной из башен. Туда же пришел Фуинор. Были теплые пледы, свечи, вино…

Линаэвэн беседовала с Бэрдиром и с Мартом, которому сказала, что если он знаком со многими, может подражать лучшим чертам всех и избегать недостатков, какие видит (надеясь, что это поможет ему не стать в полной мере Тёмным или хоть отсрочить это).

А после пела песни при свечах и спрашивала Фуинора, чем он может помочь пленникам. Теперь она знала о том, что многие обретут свободу.

Волк порадовал Лагортала тем, что еще двое пленных обретут свободу, и они присоединились к остальным. Когда вошёл Саурон, Линаэвэн охватило напряжение, но он не спрашивал ни о чём, даже не говорил — сидел и слушал.

Волк был задумчив. Он… наслаждался этим вечером. Молча и страстно. Он не желал, чтобы миг прекращался. Владыка давал ему власть, могущество, но то, что он получал здесь… этого было невозможно добиться оружием, угрозой, принуждением… Нужно было найти какой-то выход. Как обладать одним, но при том не потерять и другого.

Посреди этого «вечера», под мелодичный голос Линаэвэн, Эвег ввел в беседку Эйлианта.

— Смотри, Бэрдир, тебя не обманули: с Эйлиантом все впорядке. А ты, феаноринг, перестань бросаться на всех, раздели лучше этот вечер с нами.

Юный нолдо окинул собравшихся взглядом, в котором была гордость и такая горечь, что Линаэвэн вновь стыдилась, спрашивая себя — как может она быть здесь, петь и готовить для умайар, а не в подземелье с товарищами? Но нолдо обратился не к ней, а к Бэрдиру:

— Ты защищаешь меня, но ты… ты ничего не выдал ради этого о городе, о посольстве?

— Я ведь о посольстве мало знаю, — ответил тот.

Эйлиант шагнул было к Бэрдиру, а затем попытался неожиданно атаковать Эвэга, что привёл его. Эвег защищался от феаноринга, но не нанёс ни одного удара в ответ. Другие умаиар могли ударить Эйлианта Волей, но Волк не стал это делать и Фуинор, глядя на Вожака — тоже. Но оба бросились отстаивать Энгватара силой своих рук. Эйлиант сумел уклониться от Фуинора, но не от обоих вместе.

Бэрдир был связан обещанием остаться, не бежать и не нападать. Только попытался отвлечь внимание умайар возгласами и брошенным в сторону кубком.

Лагортал был ошеломлён тем, что Эвэг предпочёл получить удар сам, но не ранить нападающего. Это побудило его крикнуть:

— Эвэг не ответит тебе ударом, он целитель, — и только с запозданием Лагортал вмешался в драку: схватил руку Фуинора, добиваясь, чтобы он выпустил юношу. Лагортал, как и Бэрдир, заметил, что Эйлианта не ударили, хотя могли бы. Бэрдир решил, что это от того, что Темные держат свое обещание, даже несмотря на действия самого Эйлианта…

Линаэвэн же боялась за Эйлианта, которого быстро схватили умайар. Все переживания этих дней, все мысли о страдающих в подземелье товарищах привели к тому, что она поступила так, как даже не думала прежде. Глубоко вдохнув, эллет взяла свечу и попыталась ударить Саурона по руке, как могла…

— Беги!

Но Волк вцепился в Эйлианта, мертвой хваткой. Жест Бэрдира не отвлек его, Лагортал не стеснял движений, свеча Линаэвэн — что может быть глупее, нападать на него, аину огня и металла, с огнем? — Волк даже не обратил внимание на выпад тэлерэ, но вот выкрик «Беги!» подал умаиа идею. Крутанувшись всем телом вокруг своей оси, чтобы оказаться спиной к эльфам, Волк вытолкнул Эйлианта из беседки на лестницу. В самом деле — пусть бежит! Там его и схватят, и уже не будут нежничать, как здесь.

— Сражайся! Или эти твари теперь твои приятели? — крикнул Эйлиант Бэрдиру прежде, чем бежать. Линаэвэн всё же отвлекла Саурона, как решил юноша, и бросился прочь из беседки.