Птичка-в-клетке (СИ)

Тэлерэ сейчас и не желала особенного внимания Марта к себе. В том, что молодой человек и одна из дев ощутили близость друг к другу, она не увидела бы ничего дурного. Если двое нашли друг друга и вскоре заключат помолвку, это радость, что редка в этом омрачённом месте; если нет — черта нравов эдайн. Но в происходящем было нечто странное. Лэннадир трудилась здесь, как видно, давно, но ещё вчера Март не выделял её из других. И она относилась к Марту, как и другие рабыни. В этом внезапном сближении было нечто неправильное, но эллет не понимала, что именно.

***

Кирион и Эйлиант в это утро получили на завтрак жидкую кашу из прелой крупы. Шёл одиннадцатый день плена.

***

Когда солнце клонилось к закату, Фуинор забрал из башни Арохира и Химмэгиля:

— Поклянитесь, что вы не расскажите ничего из того, что было здесь, на Острове, и вас сейчас же отвезут на свободу.

Химмэгиль молча смотрел на своего Лорда, готовый повторить его ответ. И Арохир ответил:

— Я клянусь, что не стану говорить о том, что было на Острове, в плену, ни с кем, кроме товарищей по плену наедине с ними, — было бы тяжело не обсуждать всё случившееся с Химмэгилем. И бесмысленно, как считал Арохир: Тёмные должны были опасаться рассказа тем, кто не знает, а не разговора меж теми, кто и так знает. — И об освобождении тоже.

Химмэгиль дословно повторил эту клятву, и умаиа проводил их до ворот: там их ждал Драуглин с лошадьми. Вышел проводить Арохира и Волк.

— Доброго пути, лорд. Если встретишь Лагортала, передай ему привет от меня.

— Спасибо, передам, — чуть помедлив, ответил Арохир, и они отправились в путь.

Когда нолдор отъехали от Острова, Химмэгиль спросил:

— Можем ли мы вернуться домой или это слишком опасно?

— Увы, в Нарготронд возвращаться не стоит, — сейчас Арохир уже не был так потрясён, как когда Саурон помогал ему исцелиться и укрывал пледом. — Брэтиль близко, туда и направимся.

***

Наступил вечер, и Март остался приятно проводить время с аданэт, а Больдог один спустился в подземелье. Сегодня с феаноринга срезали тонкие полоски кожи — так, чтобы Эвег приладил их потом обратно — а дальше терзали рану и протыкали ее длинными расскаленными иглами. Юноша не смог молчать, но превращал свои крики в насмешки и проклятия, и так продержался до конца пытки…

***

У Эвега впервые дрогнули руки, когда он склонился над Эйлиантом.

— Я исцеляю тебя для новой муки. Я был занят эти дни, я придумал снадобье, но не уверен пока, как хорошо оно работает, и… примешь ли ты его. Снадобье, что не лишит тебя сознания, но притупит боль. Я не могу дать его Кириону: остальные знают, что он не может молчать. Ты же можешь. Так молчи, но не испытывая боли. Хотя бы пока тебя допрашивают без Кириона.

Эйлиант более не спрашивал Эвэга при встречах, что произошло, и отчего он теперь снимает боль (да ещё втайне от родичей), хотя прежде причинял её. Снимает и пытается помочь — хорошо. Он теперь за эльдар? Ещё лучше! Когда целитель предложил Эйлианту снадобье, феаноринг обрадовался — он достаточно испытал себя, а держаться нужно было снова и снова, при всё более тяжёлых пытках, и притупить боль… это был бы замечательный дар. Так он и сказал, но все же не мог доверять умаиа полностью.

— Ты не уверен, хорошо ли работает зелье, но обещаешь, что оно именно притупит боль… ничего другого? — он не подумал, что пожелай Эвэг, он мог бы не спрашивать Эйлианта, а напоить его насильно или подлить зелье в пищу и питьё.

***

Так прошло еще два дня.

Эйлиант не сдавался, хотя пытки становились все более жестокими. Ему помогало и зелье Эвега — увы, оно полностью не снимало боль, но притупляло ее. Эвег продолжал работать над составом, улучшая его. Заодно это был повод не встречаться с другими умаиар: сказать, что занят, и запереться у себя.

***

После помощи Эвэга Кирион легко поднялся. Боль целитель снимал каждый день, сейчас же не осталось ни слабости, ни ран… ни даже шрамов.

— Спасибо тебе, — Кирион коснулся плеча Эвега. — Если бы не память, можно решить, что меня только взяли в плен. Но теперь у меня осталось два дня. Ты знаешь, что ждёт меня в эти дни сейчас, когда я больше не нуждаюсь в исцелении? — Кирион считал эти дни, и каждый день он задавал Эвэгу один и тот же вопрос: «Как Эйлиант?».

— Эти два дня тебя не будут трогать, но и я не смогу приходить к тебе. А потом, наверное, перед тобой будут допрашивать Эйлианта. Он очень силен, он молчит, когда многие бы стонали, и стонет, когда невозможно не кричать. И я не знаю, что посоветовать тебе, и чем вам помочь…

— Я постараюсь быть готовым, насколько возможно, — тихо ответил Кирион. Сплёл пальцы… Как, действительно, приготовиться к тому, что перед тобой будут мучить товарища? Разве что неожиданностью не будет. — Удивительно, но эти пять дней окажутся в числе лучших, — лучше было, наверное, только, когда они остались с Лагорталом в одной комнате и шептались. Большую часть остального времени Кирион был избавлен от пыток, но оставался один и ничего не знал о других…