Птичка-в-клетке (СИ)

Конечно, Линаэвэн сейчас горячо желала, чтобы всё это кончилось — но не такой ценой! Больдог сбил её с толку, обратив против неё её же слова — боль пройдёт, а память об этом останется, и они не были ложью, так что тэлерэ не вмиг нашлась с ответом. «Не прибавляйте к одному злу другое, я всё равно не забуду отвращения, а так вы добавите к нему ещё и то, о чём я сказала прежде,» — так она желала сказать товарищам, но выговорила только:

— Не приба… — резкий удар по губам помешал ей договорить.

Эльфы были на взводе. Они слышали слова Линаэвэн до того, но разве сейчас ей не причиняли зло?! Деве, не готовой к издевательствам, вышедшей в путь безоружной и бездоспешной — это они, воины, должны были её защищать. Для обоих было нестерпимо видеть, как глумятся над тэлерэ, оба готовы были сейчас сказать о том, что знают… но синда оказался медлительней, а Эйлиант горячей.

— Прекратите это, я… скажу, — Эйлиант начал почти с крика, закончив тише. — Обещайте, что никогда больше с Линаэвэн не сделают подобного, и я скажу.

— Никогда больше, — эхом отозвался Кирион. Иначе… её отпустят сейчас, а спустя день или два повторят. Синда не стал говорить более, потому что уже начал Эйлиант…

Линаэвэн, пытавшаяся остановить товарищей, вновь была остановлена резким ударом по губам.

— Скажи все, что знаешь, и с Линаэвэн так никогда больше не поступят. Скажи часть, и ее не тронут неделю. Более того, тебе позволят ее утешить: вишь, как дрожит всем телом и рыдает.

— Нет… — донеслось от Линаэвэн.

Эйлиант старался сберечь своё задание в тайне, но не мог выдержать того, что творили с Линаэвэн… Опустив голову, юноша произнес:

— Я скажу часть… Лорд Келегорм передал Кирдану советы по обороне; в прошлый раз правитель Фаласа допустил ошибки, — Эйлиант хотел на том и остановиться, но от него требовали большего. Пришлось рассказать, в чём состояли советы. Тогда Линаэвэн отвязали, дали ей грубый плащ и отправили деву в камеру Эйлианта. До утра их не трогали.

***

Отвязанная Линаэвэн невольно отшатнулась (как пыталась и не могла всё это время). Затем под хохот орков взяла плащ и завернулась в него — теперь она была не так беззащитна, и всё же поначалу её била дрожь. Войдя в камеру, она впервые увидела, как живут в подземелье — холодный камень пустой камеры, связка соломы для сна…

Эйлиант старался успокоить деву, а она убеждала его не рассказывать ничего более. Особенно, когда узнала о том, что юноша перед тем заговорил ради Кириона.

— Ведь неделя истечёт, и Саурон и… его твари… могут поступать так же… Я сама в надежде кого-то освободить… сказала то, в чём не видела опасности, но горько сожалею о том.

Эйлиант обнял Линаэвэн, прижал ее к себе, и она невольно вздрогнула: знала, что это эльда, друг, что утешает её, но прикосновения орков были слишком свежи. А сотрутся ли они из всё сохраняющей памяти? Неужели отныне прикосновения друзей будут вызывать это воспоминание?

— Да, Птичка, они могут повторить это… Здесь, в плену, наши тела в их власти. Я думал, что нет ничего хуже, чем смотреть, как они пытают Кириона, но теперь знаю, что есть вещи много хуже: видеть, как они мучают тебя. Вот только… как защитить хроа Кириона, я не знаю, не знаю, как защитить и твоё хроа, но я знаю, что можно защитить твою фэа, — нолдо перебрал ее серебряные пряди едва сросшимися пальцами, стараясь теплом своего тела унять ее дрожь, хотя тэлерэ дрожала не от холода.

Горькая складка пролегла меж бровей девы, хотя она и печально улыбнулась в ответ на ласковое прозвание «Птичка».

— Хотела я здесь назваться Безымянной, а получила прозвание Птички. Хоть вы и не знаете, что я каждый день пела, готовя пищу, чтобы поддержать вас… — невпопад ответила Линаэвэн, потрясенная случившимся. Многое с ней бывало, а о таком и не помыслила бы.

— Наше счастье, что для тебя их слова пустая угроза. Из их слов мы знаем, какие мерзости они могут делать с женщинами, но… для тебя это тоже, что знать, сколько боли и Искажения Враг принесёт в мир. Это больно, но это не о тебе. Ты словно вне этого. Через свои прикосновения к тебе, они пытаются словно привязать тебя к той ужасной реальности, но ты на другом берегу. Это лишь тень страха, тень отвращения, тень Искажения… но ты не в их власти.

Нолдо знал, что этого мало сказать, но это было началом разговора.