Птица

Ру толкнул его в плечо совсем не по-доброму. Его голос дрожал. В нем слышалось раздражение вперемешку с паникой. Птица заглянул ему в глаза, поравнявшись: в них завихрился ветер, забушевали темные грозы. Крылья Ру не были материализованы, но по контуру в воздухе, где они были бы раскрыты, плясали нервные искорки.

– А что, нельзя? Ты не говорил, что нельзя никому рассказывать, – огрызнулся Птица. На своих друзей, застывших в молчании, он не обращал внимания.

– Это как-то само собой подразумевалось! Ты хочешь вернуться или нет? Зачем тогда им рассказывать? Они все равно останутся на земле!

– Зачем возвращаться туда, где меня не ждут?

– Я тебя жду! Я помогаю тебе как могу. Сэл, пожалуйста, – с мольбой в голосе проговорил Ру, пытаясь дотянуться до Птицы руками. Тот дернулся в сторону.

– Точно так же ждешь, как сбросил с облака? Это же из-за тебя я упал.

– Я не специально! Я никогда не хотел, чтобы ты упал, никогда. Поверь мне.

Птица покачал головой.

– Я доверял тебе, Ру. А ты нашу дружбу на раз-два спустил… с облака! – всплеснул руками Птица. Он был зол и растерян до ужаса. Все снова казалось бессмысленным, как бы Надя и ребята все предыдущие дни ни приводили его в сознание теплотой, заботой и вниманием. Все было злостью, и злостью был Птица.

– Не надо было так прикипать к людям, – отрезал Ру. – Ничем хорошим это никогда не заканчивалось – сам видишь.

– Забавно это слышать от тебя! Ты ведь сам постоянно спускаешься на землю! Ты мне рассказал, что можно подглядывать. Ты мне таскал земные подарки. – Птица почувствовал, как в его глазах снова собираются слезы обиды. – Ты самым близким мне был на небе. А потом показал мне людей и начал пропадать. Я тебя ждал постоянно, а ты все не прилетал или прилетал совсем ненадолго, бросал мне сигарет, прям как кость ненужной собаке, и снова сваливал. Я думал, никого ближе тебя у меня нет, а потом я увидел, как бывает у людей. Не все люди хорошие, многие полное дерьмо, но важнее те, кто пытается не быть дерьмом. Люди заботятся друг о друге во что бы то ни стало, стоят друг за друга, усилия прикладывают.

– Не все! – возразил Ру. – Некоторые…

– Что «некоторые»? – спросил Птица. – Некоторые ведут себя как ты, это правда. Но на небе у меня только ты и был. Я и не знал, что бывает по-другому. Теперь знаю.

– Мы и не должны быть как люди, Сэл. Мы ангелы.

– Может, в этом и проблема, – горько ответил Птица, отворачиваясь от Ру.

Ветер, исходящий от Ру, колыхал деревья и траву вокруг них. Позади трещал костер, поленья в нем догорали, оставленные без внимания. На поляне около домиков становилось все темнее, но столб света в отдалении все еще освещал лес небесным сиянием.

– Сэл, – снова начал Ру, делая шаг навстречу. – То есть… Птица… Послушай. Тебе все равно придется пройти испытания до конца. У тебя нет варианта их бросить, я говорил. Но я не знаю, как ты собираешься вывернуться в итоге.

Птица поднял глаза на Ру, изо всех сил стараясь не расплакаться.

– Я не уверен, что смогу вернуться, – сказал он еле слышно.

– Я не уверен, что ты сможешь остаться. Особенно на своих условиях, – ответил ему Ру. – Не знаю таких историй. Не знаю никого, у кого бы получилось.

– А нам про них, наверное, и не рассказывали, – грустно усмехнулся Птица. – Никто не рассказывает, что сталось с теми, кто упал. Разве сам не помнишь? Их истории завершаются падением и превращаются в притчу: не смотрите, ангелята, на людишек на земле, вдруг захочется спуститься и продолжить жизнь в огне.

– Просто никто не хочет на землю, Птица. Зачем менять чистый свет и свободу на боль и страдания?

– Точно ли свободу?

– Ты всегда задавал слишком много вопросов.

– Может, это и был план. А может – нелепая случайность. Наверное, мы уже не узнаем, потому что мне все равно никто никогда не отвечал на вопросы.

– Это правда, – кивнул Ру, улыбаясь через силу. Какое-то время они молчали.

– Я думаю, тебе лучше улететь, Ру, – наконец негромко сказал Птица, а потом кивнул себе за спину. – Не стирай им память. Пожалуйста.

Ру посмотрел Птице за спину, оглядывая ошарашенных ребят, которые все это время не вмешивались в их перепалку.

– Хорошо, – ответил он. – Прости меня.

Птица ничего не ответил. Ру только кивнул и, тяжело вздохнув, повернулся в сторону столба света среди деревьев. Его прервал голос:

– Нет, извините, – начал Илья, делая шаг вперед к Птице и Ру. – А что вообще происходит? Птица?

Птица обернулся, осознавая, сколько всего придется объяснять ребятам. Он мог промолчать и взорваться от тревоги – вариант тоже был не очень, но теперь придется рассказывать все. Птица не был уверен, как начать и как его историю – наконец-то честную от и до – воспримут друзья.

– Илюш… – Птица пытался говорить спокойно, но голос его дрожал. – Давай Ру улетит, и я все-все расскажу.

Илья всплеснул руками.

– Да кто такой этот ваш Ру? Куда улетит? У него частный самолет тут в кустах или что?

Птица еле подавил смешок. Как бы страшно ему ни было, Илья, скатывающийся в стендап, когда сам переживал, всегда мог его рассмешить. Вот только Илье было не до смеха.