Птица

Из бани они буквально вывалились на траву, и Илья продолжил оттаскивать Птицу дальше от пожара. Когда они оказались как могли далеко, Птица оглянулся: баня полыхала. Это больше не был небесный огонь, предназначенный специально для Птицы. Это был огонь настоящий, врывающийся в человеческий мир и жадно пожирающий все, до чего может дотянуться. Птица в ужасе смотрел на огонь, не отрываясь. Он знал, что это его вина. Он ухватился за руку Ильи, и огонь вспыхнул реальностью. Огонь продолжал полыхать, а где-то в отдалении слышались крики и топот ног. Птица бессильно заплакал, утыкаясь лицом в плечо ошарашенного Ильи, который в растерянности и шоке смотрел на пламя с раскрытым ртом.

– Жесть, – прошептал Илья, все еще крепко держа плачущего и кашляющего Птицу в руках. Птица истерично рассмеялся, комкая обожженными руками ворот футболки Ильи. Он все еще не мог сказать ни слова, просто бессильно плакал. Адреналин, растекшийся по его венам, пока не давал почувствовать боль, но уголком сознания он уже ощущал зуд в лопатках, а колени болели красными ожогами от соприкосновения с полом в бане.

В отдалении послышался тревожный звук сирены.

– Едут.

Птица оторвался от Ильи и оглянулся: за крышей главного дома он увидел краешек красной пожарной машины, вставшей на дороге. Все было хаосом, беготней и звуком. Илья не отпускал его рук, будто боясь, что он исчезнет.

– Жив? – спросил он тихо, наклоняясь к уху Птицы. Птица выдохнул судорожным смехом.

– Не знаю пока.

– Это оно было, да? Испытание?

– Да, – ответил Птица и сильнее уткнулся носом в плечо Ильи.

– Птица! О господи! – За их спинами послышался голос Нади. Птица поднял взгляд. К ним с Ильей бежали Надя, Лиза и Лера, все встревоженные, с огромными глазами и спотыкаясь на пути.

– Живой, живой, – ответил за него Илья, поднимая взгляд, но сам остался сидеть на траве, прижимая к себе Птицу. Девчонки опустились рядом. Слов не находилось.

– Ты весь в ожогах, господи, – пробормотала Надя, взгляд ее бегал от раны к ране на обожженной коже Птицы. Она снова поднялась на ноги, что-то высматривая вдалеке. Пожарные при полном обмундировании пытались потушить то, что осталось от бани. Рядом стояла шокированная Женя и не двигалась, прижав руки ко рту.

– Что случилось? – спросила Лера.

– Небо, – пробормотал Птица.

– Жесть, – пробурчала Лиза.

– Так и сказал, – ответил Илья на выдохе.

– Птица, тебе надо к медикам. Вон скорая стоит. Пойдем. – Надя, казалось, быстрее всех взяла себя в руки.

Все вместе они осторожно помогли Птице подняться с земли, пока тот ойкал и ахал. Боль, приглушенная адреналином, вдруг накатила на него по новой и оглушила так, что перед глазами побелело. Надя с Ильей аккуратно держали его под руки и медленными шагами вели в сторону машины скорой помощи. Птица обернулся на Лизу с Лерой: те, убедившись, что он в надежных руках, побежали к Жене, все еще стоявшей напротив пепелища в шоке.

Врачи скорой, оценив его состояние, тут же засуетились вокруг. В их действиях, несмотря на суету, чувствовались уверенность и надежность. Птица просто отдался на их волю, пока Надя с Ильей стояли рядом и обеспокоенно наблюдали за процессом. В несколько рук ожоги Птицы обработали, наложили асептические повязки и вкололи обезболивающее, которое тут же пронеслось по внутренностям Птицы и мягко успокоило их, чуть морозя. Птица почувствовал, как ожоги немного немеют.

– Что за ожог на спине? – вдруг спросил у него врач.

– А? – не понял Птица.

– Спина, – повторил врач нетерпеливо.

– А. Обжегся. А что там?

– По форме как будто перья.

Птица с болью в голосе хохотнул:

– Не понимаю, о чем вы.

Больше ничего врач ему не сказал, продолжая обрабатывать ожоги. Повисло молчание. У Птицы не было сил придумывать отговорки и что-то объяснять.

Когда медики закончили обрабатывать раны Птицы и предусмотрительно осторожно накрыли его голые плечи специальным покрывалом, он выдохнул. Ему все еще было сложно осознать, что сейчас произошло и как разрушительно это ворвалось в человеческий мир. Птица опустил голову. Очень тихо к нему подсел Илья и почти невесомо толкнул в бок. Птица усмехнулся, поднимая на него благодарный взгляд.

– Спасибо, – прошептал он. Илья кивнул.

– Как ты?

– Просто в соло, – на выдохе ответил Птица.

Илья звонко рассмеялся.

– Больше нет, Птица, больше нет. Прости меня. Я не должен был так реагировать.

– У тебя были все права так реагировать. Это ты меня прости. Я должен был рассказать. Попросить о помощи. Я хотел, правда. – Птица почувствовал, как к глазам подступают слезы, и покачал головой. – Я просто ужасно запутался во всем этом дерьме.

Илья осторожно накрыл ладонью его забинтованные пальцы.

– Спасибо, что попросил помощи сейчас.

– Спасибо, что вытащил из огня.

Илья снова засмеялся.

– Ой, все, давай завязывать с этим раундом благодарностей, – ухмыльнулся он. – Мы в порядке.

Птица кивнул и зацепился забинтованным мизинцем за пальцы Ильи.

– Ты прошел испытание? – вдруг серьезным шепотом спросил Илья. Птица бессильно пожал плечами и отвернулся, разглядывая пепелище.