Птицы белые и черные

— Скоро все заледенеет, — мрачно пообещал Голдаев. — И никто не узнает, где могилка моя…

— Нет, мне сперва в Воропаевске побывать надо, — -- вздохнул Венька. — Обязательно надо…

— Принцессу свою увидеть? — насмешливо покосился на него Голдаев.

— Ага…

— Тогда собирайся, — вдруг решил Голдаев и глубже нахлобучил шапку.

— Ккуда?

— Если мне интуиция не изменяет, отсюда до Корсукара километров десять. Дойдем помаленьку. А там на попутке — в Воропаевск махнешь.

— Ннет.

— Что — нет?

— Нельзя уходить, Роберт Петрович.

— Ты спутал, Веня, — улыбнулся Голдаев. — Оставаться нельзя. Иначе нам кранты.

— А машина? Ее занесет — потом днем с огнем не найдешь. Ведь машину на стройке ждут, у них каждый КрАЗ на счету.

— Ну, комсомолец, ну, мать твою! — Голдаев в сердцах ударил кулаком по колену. — Наблатыкался на собраниях языком молоть! Тебя самого так занесет — до весны откапывать будут!

— Ннет, я солярку жечь буду. Нас обязательно искать будут.

— Кому ты нужен? Перекрытие реки началось, понимаешь? Еще сутки про нас никто не вспомнит! — Голдаев начал терять терпение.

— Н ни чего подобного. Я уверен, нас уже ищут. — У тщедушного Веньки оказалось каменное упорство.

— Пошли, я кому сказал?! — рявкнул Голдаев. — Или силой поволоку!

— Силой не имеете права

— Пойми, урод моральный, если нас и будут искать, то на трассе! — заорал Голдаев. — Ведь никто не знает, что я на Корсукар свернул!

— Все равно бросать машину не имеем права.

— Ты нарочно, да? Нервы мне потрепать захотелось, да? — Он схватил Веньку за куртку, рванул с сиденья. Но тот вцепился в спинку как клещ — не оторвать.

— Вам надо — вы и идите! А я останусь!

— Заче-ем?!

— Буду ребят ждать.

— Каких ребят, кретин?!

— Спасателей.

— Не будет никаких спасателей, пойми, не будет!

— А чего вы так кричите? — Венька спокойно посмотрел ему в глаза, мутные от бешенства. — Я ведь вас не держу. Идите.

— Чтобы потом на всех трассах говорили, что я теОя на верную смерть оставил, да?!

— Плохой славы боитесь, Роберт Петрович? — Венька с трудом улыбнулся закоченевшими губами. — А вы, оказывается, трус, Роберт Петрович.

Голдаев распахнул дверцу, рывком выдернул Веньку из кабины и тяжело ударил его кулаком в челюсть. Венька без звука повалился в снег и долго лежал неподвижно. Голдаев склонился над ним. Глаза у Веньки были закрыты, из угла рта вытекла и замерзла тонкая струйка крови. Голдаев приподнял его за отвороты куртки, посадил. Нашарил на снегу шапку, нахлобучил ему на голову. Венька открыл глаза, вздохнул, помотал головой, приходя в себя.

— Не дури, Вениамин, — негромко и устало сказал Голдаев. — Пойми, мне очень надо сегодня в Корсукгр попасть… женщина у меня там… Если я не приду — плох ёй будет… очень плохо…

— Нет, Роберт Петрович, я не пойду, — также негромко, но твердо ответил Венька.

— Скотина ты безрогая, — уже без всякой злобы ругнулся Голдаев. — Хочешь показать, какой я плохой, а ты хороший?

— Машину откапывать надо… — Венька с трудом поднялся. — Вертолет появится — не увидит… — Он, пошатываясь, побрел к кузову за лопатой.

Голдаев достал из-за пазухи флягу с водкой, отхлебнул:

— Черт с тобой, откапывай. Я пошел. — И он зашагал по снежной целине, проваливаясь по колено. Направление он держал на черную полосу леса, видневшуюся на горизонте.

Пурга понемногу утихомиривалась, хотя в воздухе еще носилась искрящаяся снежная пыль. И завывал ветер.

Венька некоторое время смотрел в спину уходящему Голдаеву, потом вытащил из-под брюха машины лопату, вскарабкался в кузов и принялся разгребать снег. Работал он с остервенением, пока не заломило в пояснице и мороз не сковал пальцы. Венька разогнулся и с высоты самосвала посмотрел вдаль, куда ушел Голдаев. Фигурка его успела превратиться в черную точку. Слепило солнце, и под его лучами сверкала волнистая снежная равнина. Венька передохнул и снова взялся за лопату…

В диспетчерской автоколонны Воропаевской ГЭС вокруг стола сгрудились шоферы, разглядывали карту. Слышались короткие реплики:

— Где ж они могли сесть? На каком участке?

— Черт его знает, такая пуржища мела — дальше носа не видно, — отвечал Репьев. — Мы сами едва-едва пробились… Один самосвал на мосту застрял — его только вертолетом вытащить. А пять КрАЗов другой дорогой, в объезд пошли.

Начальник стройки Гуров один сидел за столом, нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Прикрикнул:

— Быстрей соображайте! Где они сесть могли?

— Кажется, вот тут… в распадке… напротив Корсукара…

— Бузунов! — громко позвал Гуров. — Связывайся немедленно с армией. Пусть вышлют по трассе вертолет.

— Хорошо, Валерий Анатольевич.

— Ванюшин!

— Здесь я, Валерий Анатольевич.

— Высылай на трассу трактор и бульдозер. Пусть горючее с собой возьмут.

— Слушаюсь, Валерий Анатольевич.

— Перекрытие начинаем, как наметили по графику. Не подведите, ребята! По коням!