Птицы белые и черные

Они вошли в здание аэропорта. Здесь было прохладнее, от влажного кафельного пола, казалось, испарялся холодок.

Мимо прошествовал Потепалов со своими дочками на руках. Он помахал Виктору рукой:

— Чао!

— Чао, чао, — холодно ответил Виктор.

— Кто это? — быстро спросила Татьяна.

— Боксер… в тяжелом весе работает…

— Я ночи не спала, Витя, так переживала… Все ребята на курсе мне сочувствовали… особенно когда ты чуть-чуть в полуфинале немцу не проиграл… Мы в общежитии все время смотрели. Крику было! Я прямо психопаткой сделалась…

— Ты постой здесь, я пойду багаж оформлю, — перебил ее Виктор.

— Хорошо, — покорно согласилась Татьяна.

…Потом они ехали в такси. Окна плавились в солнечных лучах, огненно вспыхивали. Тянулись кварталы белых одинаковых домов с цветными балкончиками, с огромными дворами, газонами, спортивными площадками. На тонких, недавно высаженных деревцах зелень пожухла и поникла.

— Мой отец очень хочет с тобой познакомиться, — сказала Татьяна.

— Теперь уже хочет? — усмехнулся Виктор.

— Что значит — теперь? — Татьяна обиженно выпятила нижнюю губу.

— Ничего. Раньше он просил тебя не встречаться со мной, — ответил Виктор, глядя на окно.

Татьяна долго смотрела на него, потом спросила:

— Ты будешь жениться на мне?

— А ты этого очень хочешь?

— Если б не хотела, не спрашивала бы. — Казалось, Татьяна вот-вот заплачет.

— Женюсь! Заметано! — Виктор засмеялся и поднял вверх руки, будто сдавался в плен.

Но взгляд Татьяны был по-прежнему холодным.

— Ты ведь не любишь меня, Витя, — вдруг тихо сказала она.

Брови Виктора недоуменно поползли вверх. Он повернул голову и увидел озабоченную, задумавшуюся женщину.

— Мы ведь уже год как встречаемся, Витя, — так же тихо и печально проговорила она. — И я не слепая…

— Перестань… — попросил Виктор.

— В институте в меня влюблен один парень… ходит за мной как тень… Лучше тебя в тысячу раз! И я все думаю, ну зачем я с тобой связалась? Мучаюсь, плачу по ночам, а ты ничего не замечаешь…

— Ну, выходи за него замуж. — Виктор попытался улыбнуться. — Осчастливишь человека…

— Его — да, а себя — нет… — Она потерлась щекой о его плечо.

— Прости, Таня… — Он осторожно поцеловал ее в щеку.

…Виктор расплатился с таксистом, вытащил из багажника два пузатых чемодана. Машина развернулась и укатила. Виктор стоял задрав голову и смотрел на окна на седьмом этаже, потом громко свистнул. Татьяна засмеялась.

Они поднялись в лифте. Молчали. Выбрались из лифта. Виктор поставил чемоданы у двери, нажал кнопку звонка. Он стоял и затаив дыхание прислушивался к шорохам в квартире. Вот послышалось медленное шарканье ног по коридору, щелкнул выключатель, загремела цепочка на двери, и голос Федора Ивановича спросил:

— Кто там?

— Свои…

Дверь отворилась. На пороге стоял Федор Иванович, в пижаме и тапочках на босу ногу.

— Привет! — бодро сказал Виктор.

— Привет, — равнодушно ответил Федор Иванович, повернулся и пошел в первую комнату.

Виктор с недоумением посмотрел на Татьяну, взял чемоданы и вошел в квартиру.

— А где мама? — на ходу спрашивал Виктор. — На работе? Неужели ее не отпустили, чтоб меня встретить?

Федор Иванович не ответил, скрылся в комнате.

Виктор помог Татьяне снять плащ, повесил его на вешалку.

— Чего это он такой злющий? — спросила девушка.

— Не знаю… Может, с матерью поругался…

Виктор затащил чемоданы в комнату, положил их на диван, начал открывать.

— А я тебе пиджак привез, Федор Иванович… американский, твидовый, — громко говорил Виктор. — Будешь на работе фасонить…

Федор Иванович сидел за столом боком к ним и на слова Виктора никак не реагировал, даже головы не повернул.

— Мама сегодня в первую или вторую смену? — спросил Виктор. Он вытащил из чемодана твидовый, кирпичного цвета, пиджак, встряхнул его, повесил на спинку стула.

— Что молчишь, Федор Иванович?

— Отста-а-ань от меня! — вдруг плаксиво закричал Федор Иванович и вскочил. — Уехала твоя мама! Сбежала!

Он потряс сжатыми кулаками, издал звук, похожий на короткое хрюканье, и убежал в другую комнату.

Виктор опять с недоумением посмотрел на Татьяну, будто она могла ответить ему, в чем тут дело.

— Чокнулся он, что ли? — пробормотал Виктор и пошел за Федором Ивановичем в другую комнату.

— Как — уехала? — спросил он, стоя на пороге.

— А вот так! За ней этот пьяница из деревни заявился! Охмурил и увез! Увез, понятно?!

— Какой пьяница? — Виктор даже вздрогнул.

Федор Иванович молчал, смотрел в окно.

— Какой пьяница? — Виктор шагнул в комнату, взял Федора Ивановича за плечо, повернул к себе. По лицу отчима текли слезы.

— Степан Егорыч твой любимый… Даже в дом заявился, наглости хватило… Они вдвоем собрались и уехали… — Федор Иванович достал платок, трубно высморкался, красными глазами посмотрел на Виктора. — Разве ж это по-людски, а? Разве я ей плохой муж был? Обижал или что другое плохое делал?

Виктор медленно побрел из комнаты.

— Зарплату до копейки в дом тащил, с работы — домой, из дома — на работу… Э-эх! — Он опять высморкался, сказал спокойнее: — Она тебе там записку написала… На кухне лежит…

Виктор пошел на кухню, разыскал среди груды немытой посуды скомканную записку.