Птицы белые и черные

Ребята разом обернулись — перед ними стояла беловолосая, в дубленке и модных сапожках, смеющаяся Аня.

— Привет, неотразимая! — Генка сразу забыл свои горести, расплылся в улыбке. — На тебя глядя, ослепнуть можно!

— Дураки, для вас стараюсь! Мишка, сфотографируй!

— Не стоит. На пленке хуже получится.

— Нет, сфотографируй! — Аня капризно топнула ножкой.

— Щелкни, козел, тебя леди просит! — Генка встал рядом, по-хозяйски обнял ее за плечи.

Они были под стать друг другу: оба рослые, красивые и жизнерадостные. Белозубые улыбки сверкали на лицах.

— Жизнь из вас прямо фонтаном бьет, — с иронией произнес Мишка и щелкнул фотоаппаратом. Потом подумал и приложился к глазку второй раз, и в тот момент, когда раздался второй щелчок, Генка успел проворно поцеловать Аню, обняв ее второй рукой.

— Получилось? — засмеялась Аня, высвобождаясь из Генкиных объятий.

— Получилось… Детям до шестнадцати и после сорока смотреть не разрешается.

— Значит, папе с мамой не покажем! — вновь засмеялась Аня. — А ты со мной не хочешь сфотографироваться, Мишка? Пускай Генка щелкнет!

— Это вам не игрушки. — Мишка защелкнул кнопку на крышке кожаного футляра и зашагал к школе.

— Слушай, почему он всегда такой хам? — совсем не обидевшись, спросила Аня.

— Без отца живет, сирота невоспитанная! — весело ответил Генка, и они побежали догонять товарища.

— …Вот это здорово… И это… Где подсмотреть умудрился?

— У прудов, в скверике… случайно…

— Здорово, Михаил, молодец… настроение есть… В изображении даже характеры есть, судьбы… И все схвачено точно и неожиданно. Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю…

— Из тебя толк может получиться. Но быть настоящим художником — это бесконечная работа души и сплошные мучения… Запомни.

— Вы мне об этом тыщу раз говорили.

— И еще тыщу скажу, не повредит.

Руководитель фотостудии Сергей Матвеевич, человек уже немолодой, лет пятидесяти, внимательно рассматривал фотографии, принесенные Мишкой, некоторые откладывал в сторону.

— И этот снимок хорош. Когда снимал, утром?

— Нет, часа в четыре, еще светло было…

— Слушай, а почему ты так мало портретов снимаешь?

— Не люблю… — после долгой паузы ответил Мишка. — Слишком много пороков я в них вижу.

— Ишь ты какой! — Сергей Матвеевич с любопытством посмотрел на Мишку. — Пороки видишь, а достоинства нет?

— Очень мало…

— Даже у тех, кого любишь? — допытывался Сергей Матвеевич.

— Мне бы не хотелось отвечать на это, Сергей Матвеевич, — отвернувшись, сказал Мишка.

— Как знаешь, не хочешь — не отвечай, — несколько растерялся Сергей Матвеевич. — Я без всякой задней мысли спросил. — Он закончил рассматривать фотографии, сложил их стопкой и вернул Мишке.

Фотостудия располагалась в одной из классных комнат школы, только не было парт — вместо них столы с фотоувеличителями, пластмассовыми ванночками, флаконами с разными химикалиями. Четыре кабины для зарядки и проявки пленки. На стенах, под стеклом и в самодельных деревянных рамках, висели многочисленные фотографии.

— А эти? — кивнул Мишка в сторону отложенных фотографий.

— Эти я буду рекомендовать на Всесоюзную фотовыставку. — Сергей Матвеевич взял их, еще раз бегло просмотрел.

— Но я же не член Союза журналистов. — Мишка даже испугался.

— Ничего. Порекомендуем тебя как способного и упорного любителя… Я ведь член жюри этой выставки, — улыбнулся Сергей Матвеевич. — Что, доволен?

— Спасибо, Сергей Матвеевич… — так же растерянно ответил Мишка.

— Не за что, заслужил. Слушай, Михаил, а ты кинокамерой снимать не пробовал?

— Нет. Откуда?

— Ну-ка, посмотри, что я достал! — не без гордости проговорил Сергей Матвеевич и достал из настенного шкафа большую картонную коробку, водрузил ее на стол и вынул черную, аккуратную кинокамеру с длинной блестящей ручкой.

За дверьми шумела большая перемена. Гул голосов, топот ног, крики, смех. В фотолабораторию то и дело заглядывали взлохмаченные головы с блестящими любопытными глазами. Потом зашел один подросток, видно, тоже фотолюбитель, за ним — другой.

— Заходите, ребята, — обернулся Сергей Матвеевич.

Ребята зашли. Сергей Матвеевич торжественно показал кинокамеру.

— Нам пленки зарядить, — сказал один, кивнул в сторону четырех глухих кабин.

— Сюда идите. — Сергей Матвеевич показал им кинокамеру.

— «Пентака»… — прочитал один.

— Зубами вырвал, с боем! Специально для нашей фотостудии.

Тем временем зашли еще несколько ребят, и все окружили Сергея Матвеевича. Он вручил одному кинокамеру, и теперь ее передавали друг другу по очереди, осматривали, ощупывали.

— Дорогая, наверное, Сергей Матвеевич?

— В магазине полторы тысячи стоит!

— А кто на ней снимать будет? Мы же не умеем.

— У меня идея есть — будем снимать летопись нашей школы… Всякие знаменательные события, праздничные вечера, субботники, турпоходы. Будем учиться снимать.

Замечательная может получиться картина, а? И с этим через год-полтора будем участвовать на Всесоюзном фестивале любительских фильмов. Нравится идея?

— Роскошная идея, Сергей Матвеевич, — отозвался один из ребят.

— А пленка какая? — последовал вопрос.

— Попробуем на киностудии достать «Кодак»… Немного, конечно… Будем и на нашей снимать… В цвете будем снимать…