Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Это дорогое блюдо, но накормит много гостей на большой праздник. Для особого эффекта, например, на дне рождения или на празднике, где необходимо указать причину встречи, поверхность можно окрасить в мириады цветов. Попробуйте аннато, хинолиновый желтый, ирис-грин, цитрусовый красный № 2, E160C, E100, E150d и E129.

Глава 5 Препятствия и синтез

Патрик смешивал краски: нежно-темный мов, ярко-красный, насыщенный синий, бледно-яркий зеленый. Картины, стоило им только появиться в его голове, создавались быстро и внезапно. Я мысленно представляла их себе. Патрик всегда улыбался, словно извиняясь, и мы оба нервно смеялись. А потом его лицо снова становилось отстраненным, немного яростным, и он накидывался на холст.

Появилась квадратная голова и декоративная шпалера[27]. Разные лица, оттененные нежным мовом, существовали только мгновение, а потом их стирали. Я была очарована тем, как призраки уничтоженных форм продолжали существовать и создавать последующие версии, все более сложные и значительные.

Пурпурный – любимый цвет Патрика, не мой. Но мое воображение захватили тенистые полуглубины мова на холсте.

А. С. Байетт о портрете, созданном Патриком Хероном

Modern Painters, 1998 год

Насколько помнит Роберт Пуллар, Уильям Перкин прибыл в Перт, Шотландия, в начале зимы 1856 года и его не оставляло беспокойство. Он объяснил Пуллару, что сомневался в своем решении оставить уважаемый мир исследований ради коммерческой индустрии. Он не думал, что способен противостоять конкуренции в бизнесе, и его неуверенность приводила к более фундаментальным вопросам. Насколько ценен мов? Как красильщики отреагирует на коренное изменение способа получать цвет? Захочет ли кто-нибудь использовать новые методы окрашивания после работы с другими техниками на протяжении нескольких поколений? И, хотя мов успешно окрашивает шелк, почему эту новую краску намного сложнее нанести на хлопок?

Много лет спустя Лоренс Моррис перечислил в «Красильщике» (The Dyer) шесть препятствий на пути к будущему успеху Перкина – это был пугающий список для восемнадцатилетнего юноши. (1) Не было причин верить, что найдется капитал для такого предприятия. (2) Не было гарантий, что красильщики или ситцепечатники станут использовать эту краску, тем более в количестве, необходимом для оправдания постройки фабрики для ее производства. (3) Сырье, необходимое для создания красителя, являлось по большей части химикатами с различными примесями, доступ к которому ограничен. (4) Не было места для фабрики. (5) Методы применения нового цвета на большинстве видов текстиля все еще нужно было разработать. (6) И у Перкина не было опыта в том, чем он собирался заниматься. Во всех смыслах ему это было не по силам. Создать цвет – одно, дать его миру – совсем другое.

Чтобы подбодрить друг друга, Перкин и Роберт Пуллар провели примерно две недели за экспериментами и посещениями шотландских красильных фабрик. Результаты разочаровывали их. Мов не окрашивал хлопок без протравы (закрепителя, который позволял цвету «вгрызаться» в материал). В отличие от существующих красителей растительного происхождения пурпурный не был кислотным, и все существующие протравы в распоряжении Пуллара не смогли помочь закрепить синтетическую краску. На хлопке мов выцветал сразу после стирки. Консервативные ситцепечатники и технологи по окрашиванию, с которыми они встречались в Глазго, говорили бесцеремонно и бестактно. «Ах, в этот раз вы ошиблись, господин Роберт, – заметил один ситцепечатник во время их визита. – Думаете, что-то может заменить крапп?»