Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Доктор Крейс-Калверт, профессор химии в Манчестерском королевском институте, уже и так сделал процесс приготовления анилиновой каменноугольной краски достоянием общественности, когда произнес речь на встрече Общества искусств в Лондоне в феврале 1858 года. После публикации его речи несколько французских красильных фабрик ухватились за нее и сами начали проводить эксперименты с анилином. Раньше у других компаний не получалось производить пурпурную краску тем же методом, что «Гинон, Марнас и Бонне» (фирма, запатентовавшая процесс во Франции и в Англии), поэтому сейчас они из необходимости обратились к синтезу. И узнали, решив множество проблем, которые мешали «Перкину и Сыновьям», что полученный цвет намного ярче и более стойкий к воздействию света и воды, чем что-либо еще. К середине 1859 года компании «Александр Франк и K°» и «Монне и Дюри» производили красивейший и очень популярный пурпур. Иронично, что их цвет часто называли перкиновским пурпурным, анилиновым пурпурным или гармалином и что «Перкин и Сыновья» вскоре приняли французское название мов для оттенка их цвета. В Германии он назывался анилиновым сиреневым. В статьях в научных журналах химик обозначал свой цвет как «мовеин».

В каком-то смысле Уильяму Перкину нравилось название «мов» из-за его связи с французской высокой модой. Как он писал коллеге Рафаэлю Мельдоле, «ситцепечатники в Англии и Шотландии не выказали интереса, пока не появились французские образцы». Таким образом, спрос на мов стимулировался конкуренцией за границей, но наличие британского патента обеспечивало ему награду в том случае, если страсть к нему охватит и Англию.

И все же успех еще не был полным. Когда его цвет начал трогать сердца с другой стороны Ла-Манша, Перкин проводил время, разъезжая по ситценабивным фабрикам в Глазго, Брадфорде, Лидсе, Манчестере и Хаддерсфилде. Даже тех, кого впечатлили скорость процесса производства и насыщенность цвета, нужно было учить, как его делать. «Красильщики в те дни умели работать только с веществами растительного происхождения и не знали, как применять базовые красители, такие как мов… Мне пришлось в какой-то степени стать красильщиком и ситцепечатником», – объяснял Перкин. Таким образом, в возрасте двадцати одного года Уильям оставил фабрику и лабораторию на несколько недель, чтобы стать одним из первых «сотрудников службы технической поддержки» и экспертом на рабочем месте, а также ремонтником в гигантской индустрии, которая только недавно еще была для него темным лесом.

Так он решил несколько оставшихся дилемм, касающихся мова – как лучше всего применять его на ситце и бумаге. Перкин нашел несколько новых закрепителей, которые принесли пользу всему производству. Когда ситце– и хлопкопечатники жаловались на неравномерность нанесения цвета на ткани, химик показал им новый метод производства красителей для равномерного нанесения вещества с помощью красильных ванн и свинцового мыла – таким образом мыльные ванны постепенно стали еще одним стандартным процессом окрашивания в Европе. К середине 1859 года его красильная паста и концентрированный раствор мова поставлялся в больших количествах не только Томасу Киту из Бентал Грин, но также шотландскому ситцепечатнику «Джеймсу Блэку и K°» в Дальмонак, Дамбартоншир, вскоре на него повысится спрос и в Лидсе, Манчестере и Брадфорде. По словам Перкина, «они громко требовали его».

Красильщик из Глазго, который привык к традиционным методам и сомневался, что что-то может занять место натурального краппа[33], спросил тогда Роберта Пуллара: «Почему вы решили, что это нечто хорошее?»

Тот ответил: «Я проверил его и убедился сам, что это нечто хорошее».

«Хм, – заметил красильщик, – наверное, вы решили, что я идиот».

Вскоре успех мов стал предметом сатиры. В пантомиме «Друри-Лейн»[34] один персонаж отметил, что теперь даже полицейские говорили людям «надеть мов» (викторианцы чаще всего произносили его как «морв»). Некоторые повеселились из-за ошибки в газетной заметке в июле 1859 года: «Найден 30-го в конце месяца красивый дамский зонтик, оставлен двумя леди, цвета мов, внутри отделан белым, можно забрать на складе канцтоваров Артура…» Тогда это слово впервые появилось в The Times.